Моровов Дмитрий Вадимович. Вербальные средства манипуляции в русскоязычном экстремистском тексте (на материале Рунета)

Короткий опис

Моровов Дмитрий Вадимович. Вербальные средства манипуляции в русскоязычном экстремистском тексте (на материале Рунета): диссертация ... кандидата Филологических наук: 10.02.01 / Моровов Дмитрий Вадимович;[Место защиты: ФГАОУВО «Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского»], 2016

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РФ
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение
высшего образования
«НИЖЕГОРОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ
УНИВЕРСИТЕТ ИМ. Н. А. ДОБРОЛЮБОВА»
На правах рукописи
Моровов Дмитрий Вадимович
ВЕРБАЛЬНЫЕ СРЕДСТВА МАНИПУЛЯЦИИ
В РУССКОЯЗЫЧНОМ ЭКСТРЕМИСТСКОМ ТЕКСТЕ
(на материале Рунета)
10.02.1 - русский язык
Диссертация на соискание ученой степени
кандидата филологических наук
Научный руководитель - кандидат филологических наук, доцент Татьяна Дамировна Маркова
Нижний Новгород - 2016
СОДЕРЖАНИЕ
СОДЕРЖАНИЕ 2
ВВЕДЕНИЕ 5
ГЛАВА ПЕРВАЯ. О НЕКОТОРЫХ АСПЕКТАХ ПОНЯТИЯ «ЯЗЫКОВОЙ ЭКСТРЕМИЗМ» 18
1.1 Экстремизм и «язык вражды» 18
1.1.1. Понятие экстремизма 18
1.1.2. «Язык вражды» 21
1.2 Виды призывов. Побуждение (к действию). Возбуждение (вражды) ... 26
1.2.1. Признаки вербального призыва 26
1.2.2. Косвенный призыв 28
1.2.3. Скрытый призыв 29
1.2.4. Побуждение (к действию) и возбуждение (вражды) 31
1.3 Вербальная манипуляция в русскоязычном политическом дискурсе ... 32
1.3.1. Апелляция к авторитетам. Искажение смысла цитаты 33
1.3.2. «Слова-амёбы» 35
1.3.3. Сокращения и аббревиатуры 36
1.3.4. Политическая эвфемизация 37
1.3.5. Термины 38
1.3.6. Ярлыки 38
1.3.7. Статистика (Большие числа) 40
1.3.8. Образы 42
1.3.9. Метафоры 43
1.3.10. Стереотипы 44
1.4 Ненейтральные структурные формы как воздействующий ресурс
манипуляционного дискурса 46
1.4.1. Повторы 48
1.4.2. Разрыв 49
1.4.3. Инверсия 49
1.4.4. Расшифровка 50
1.4.5. Изолированный элемент 51
1.5 Рунет как пространство для языкового экстремизма 51
ВЫВОДЫ ПО ПЕРВОЙ ГЛАВЕ 60
ГЛАВА ВТОРАЯ. АКТУАЛЬНЫЕ СРЕДСТВА ВЕРБАЛЬНОЙ
МАНИПУЛЯЦИИ В ЭКСТРЕМИСТСКИХ ТЕКСТАХ РУНЕТА 63
2.1 Интернет-текст как особое средство коммуникации 63
2.1.1. Полисемиотическая природа интернет-текста 63
2.1.2. Подходы к научному осмыслению феномена интернета 64
2.1.3. Особенности получения текстовой информации из интернета 68
2.1.4. Рунет и «фильтрующая» функция языка 72
2.1.5. Устно-письменный характер Рунет-коммуникации 74
2.2. Слова-бренды как особые вербально-ментальные единицы информационного потока 75
2.2.1. Бренд и «слово-бренд» 75
2.2.2. Происхождение слов-брендов 81
2.2.3. Политическая метафора и слово-бренд 83
2.2.4. Идеологема и слово-бренд 91
2.2.5. Прецедентное имя, интертекст, слово-бренд 95
2.2.6. Аксиологема и слово-бренд 99
2.3. Негативный прогноз как актуальная разновидность скрытого призыва
в экстремистских материалах рунета 102
2.3.1. Отличие негативного прогноза как манипулятивного приёма от
прогноза, содержащегося в аналитической статье 103
2.3.2. Имитация научного дискурса 104
2.3.3. Опытное подтверждение 108
2.3.4. Использование манипулятивных лексических средств (символических
наименований и слов-брендов) 110
2.3.5. Вербализация негативного прогноза 114
2.4. Модель воздействия экстремистского рунет-текста на
манипулируемого адресата 117
ВЫВОДЫ ПО ВТОРОЙ ГЛАВЕ 121
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ЭКСТРЕМИСТСКИЕ МАТЕРИАЛЫ РУНЕТА В АСПЕКТЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ В НИХ АКТУАЛЬНЫХ МАНИПУЛЯТИВНЫХ СРЕДСТВ (примеры и анализ текстов) 127
3.1. Текст Игоря Эйдмана «Таможенный союз четырех паханов и воровской
круг олигархии» 127
3.2. Текст Евгения Ихлова «Начало конца» 133
3.3. Текст Владимира Кара-Мурзы «Это не наша война» 141
3.4. Текст Андрея Пионтковского «Триумф воли национал-клептократов» 145
ВЫВОДЫ ПО ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ 159
ЗАКЛЮЧЕНИЕ (о перспективах исследования в свете проблем
лингвистической и информационной безопасности) 166
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 182
Словари, справочники и энциклопедии 216
ПРИЛОЖЕНИЕ 220
Текст Вадима Слуцкого «Жажда войны и любовь к президенту» 220
Текст Алексея Мельникова «Крымация россии» 229
Текст Вадима Белоцерковского «Украина — героизм — революция» 233
Текст Михаила Тевосяна «Хаос, как результат саморазрушения»

Список літератури

В дальнейшем также стоит исследовать оппозиционный интернет¬дискурс как средство идеологического воздействия на пользователей и удержания их в заданном ценностном поле. Скрытый призыв в единственном воспринятом тексте будет не столь эффективным, как тот же призыв, являющийся стержнем дискурсивного воздействия на реципиента: тексты существуют в интернете не по отдельности — они формируют глобальный скрытый контекст и контент. Большой кластер текстов с заданными параметрами коммуникации, запрограммированными оценками, образами, моделями, брендами, повторяемыми из текста в текст, — вот что неизбежно и гарантированно влияет на сознание заданной группы адресатов.
В пользу заданного восприятия разных текстов как единого коммуникативного пространства говорит регулярное употребление одних и тех же символов, брендов и иных приёмов в разных текстах одного автора (иногда нескольких). Авторы, в свою очередь, неоднократно ссылаются на предыдущие тексты. Возможно, для защиты от манипулятивных «ударов», для обеспечения лингвистической безопасности отдельных граждан и социума в целом имеет смысл исследовать коммуникативные «фреймы» каждого автора, его интернет-персоналию и прочие, в том числе экстралингвистические параметры, влияющие на эффективность
осуществляемой им манипуляции. Вновь подчеркнём: это задачи дальнейших исследований, задачи в высшей степени актуальные, практические. Игнорирование подобных задач может привести к непрогнозируемым последствиям как в сфере культуры, так и в сфере политики.
Проведённое исследование целесообразно рассматривать как один лишь шаг на пути к освоению и осмыслению феномена манипуляции в условиях информационного общества. В данном аспекте важно признать бесспорную необходимость и перспективность таких исследований: «Исследователи отмечают интересную особенность языкового
манипулирования в политической сфере — в этом случае коммуникативный контакт является неполным, «ущербным» и нацелен скорее на одностороннее воздействие, чем на полноценный диалог, как его понимал М. Бахтин. В этом и заключается коммуникативная база для внедрения манипулятивных лингвометодик в процесс общения» [Гронская, 2003; 222]. Необходимо уточнить: в настоящее время уменьшается степень однонаправленности политической коммуникации . По своей воле или необходимости политические фигуры выходят в публичное поле интернета — регистрируются в социальных сетях, ведут блоги или проявляют иную активность. Государственные чиновники чаще всего не выходят за рамки однонаправленной коммуникации (жанр публичного отчета в том или ином виде), например Живой Журнал В. П. Шанцева и Юнус-Бека Евкурова , в то время как оппозиционные политики вынуждены искать активной поддержки у аудитории, что мотивирует их на активное взаимодействие с ней — например, твиттер Дмитрия Гудкова . При этом вновь подчеркнём: игнорирование манипуляции как неотъемлемого явления в глобальной сети может с большой вероятностью привести к бесконтрольной власти информации над массовым сознанием; однако закономерно было бы ждать от науки разработки лингвометодик, позволяющих, наоборот — сознанию управлять информацией.