Организационно-правовой механизм борьбы с преступностью несовершеннолетних в советский период

Короткий опис

Организационно-правовой механизм борьбы с преступностью несовершеннолетних в советский период
тема диссертации и автореферата по ВАК 12.00.01, кандидат юридических наук Переверзев, Андрей Вячеславович

Год:
2011
Автор научной работы:
Переверзев, Андрей Вячеславович
Ученая cтепень:
кандидат юридических наук
Место защиты диссертации:
Белгород
Код cпециальности ВАК:
12.00.01
Специальность:
Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве
Количество cтраниц:
213

Введение диссертации (часть автореферата) На тему "Организационно-правовой механизм борьбы с преступностью несовершеннолетних в советский период"
Актуальность диссертационного исследования. Преступность как социальное явление во многом показывает культуру общества, осознание им ценности права. На сегодняшний день преступность является одной из важнейших социальных проблем. Неоспоримо, что девиации начинают проявляться в раннем, как правило, несовершеннолетнем возрасте и в дальнейшем могут привести к полному отрицанию правовых норм в сознании конкретного индивида, регулярному совершению им правонарушений.
Сегодня, рассматривая варианты решения проблемы подростковой преступности, законодатель находится в постоянном поиске новых оптимальных форм средств и инструментов, позволяющих добиться снижения этого показателя. В частности, с начала 1990-х годов встал вопрос о создании специальных судов для несовершеннолетних, который обсуждался не только учеными, но и ведущими политиками, сопровождался разработкой соответствующих законопроектов и программных документов, их внесением на рассмотрение Государственной Думы Федерального Собрания РФ, однако, так и не нашел однозначного разрешения на сегодняшний день, ввиду чего мы являемся свидетелями продолжающейся дискуссии по упомянутой проблеме.
Современные исследователи ювенальных технологий предлагают новые методики противодействия преступности в подростковой среде, активно отстаивают позицию о заимствовании зарубежного опыта при формировании соответствующей системы в нашей стране. Между тем, представляется необходимым обратить внимание на исторический опыт борьбы с преступностью несовершеннолетних, имевший место в 1917-1991 гг.
Исследование названного этапа показывает создание властью во многом особенного комплекса мер, позволившего на определенном этапе значительно снизить проявление девиации со стороны несовершеннолетних, что с учетом имевшихся социально-экономических, политических проблем было довольно затруднительно.
Представляется, что игнорирование отечественного опыта, в том числе в организации механизма противодействия преступности несовершеннолетних, неоправданно, поскольку данный опыт позволяет учесть целый ряд разумных, логичных и вполне оправданных форм и методов борьбы с данным антисоциальным явлением.
Актуальность выбранной темы усиливается также тем, что до настоящего времени в отечественной и зарубежной юридической литературе отсутствуют v комплексные обобщающие исследования, посвященные изучению организационно-правового механизма борьбы с преступностью несовершеннолетних.
Степень научной разработанности темы. На сегодняшний день значительное количество отечественных правовых исследований посвящено рассмотрению форм ответственности подростков в дореволюционный и постсоветский этапы функционирования государства. Советский период в основной массе современных научных работ рассматривается через призму законодательства, принятого в 1958-1960 гг., что свидетельствует о недостаточной разработанности изучаемого вопроса в юридической литературе.
Первоначально проблема ответственности несовершеннолетних за проявление различных форм антиобщественного поведения в советской юридической науке получила развитие в рамках межотраслевых монографических работ. Последующие исследования имели отраслевой характер, отражая отдельные законоположения либо особенности правоприменительной практики по конкретному вопросу.
Из историко-правовых работ, опубликованных в советский период и в определенной мере уделивших внимание вопросам ответственности несовершеннолетних, следует выделить исследования A.A. Герцензона, Ш.С. Грингауза, Н.Д. Дурманова и др. по обобщению истории советского уголовного права с 1917 по 1947 гг., а также работы Г.М. Миньковского и В.И. Куфаева.
Отдельные аспекты данной проблемы рассматривали в рамках общих работ по истории отечественного государства и права И.А. Исаев, О.И. Чистяков, Ю.П. Титов, С.А. Чибиряев, В.М. Курицын и другие.
Сказанное позволяет еще раз подчеркнуть, что проблема становления, развития и функционирования организационно-правового механизма борьбы с преступностью несовершеннолетних в советский период не исследовалась комплексно. Освещались только отдельные ее аспекты в обобщенном виде либо через отраслевые теоретические исследования, не позволяющие рассматривать складывавшиеся правоотношения в данной сфере системно.
Объектом диссертационного исследования выступили общественные отношения, складывающиеся в сфере противодействия преступности несовершеннолетних в единстве с обусловливающими ее факторами как объективно существующего явления.
Предметом диссертационного исследования явились нормы отечественного законодательства советского периода, регулирующие методы, способы, формы деятельности государственных органов, общественных структур по профилактике и противодействию преступности, беспризорности, безнадзорности несовершеннолетних.
Цель диссертационного исследования состояла в историко-правовом анализе организационно-правового механизма борьбы с преступностью несовершеннолетних в советский период истории российского государства.
Достижению заявленной цели способствовало решение ряда научных задач, среди которых: выявление этапов становления и развития советского законодательства и правоприменения в области противодействия подростковой девиации; исследование факторов, определяющих состояние организационно-правового механизма борьбы с преступностью несовершеннолетних в советский период; формулирование нормативных предложений по совершенствованию правоприменительной практики в сфере противодействия преступности несовершеннолетних.
Хронологические рамки исследования охватывают период от издания Декрета СНК РСФСР от 24 ноября 1917 г. «О суде» до момента денонсации Договора об образовании СССР парламентом РСФСР (12 декабря 1991 г.) и продиктованы целесообразностью рассмотрения проблемы в рамках конкретного исторического этапа, что позволило установить целостность заявленного периода как отражающего яркое своеобразие изучаемого объекта.
Географические границы исследования очерчены территорией РСФСР, что обусловлено особой актуальностью сравнительно-правового анализа борьбы с подростковой преступностью в современной России и в период СССР и разнообразием механизмов противодействия подростковой девиации.
Методологическую основу исследования составил философский метод познания как универсальный, комплексный базис для формирования научной позиции исследователя. Анализ проблемы потребовал применения общенаучных методов: системно-структурного, аналитического, функционального, логического анализа и синтеза, индукции и дедукции, абстрагирования и восхождения от абстрактного к конкретному.
Любое историко-правовое исследование предполагает использование методологии, позволяющей выявить динамику развития процессов на протяжении определенного периода, поэтому в основу диссертационного исследования положен метод историзма и более конкретные, производные от него способы получения научного знания, такие как историко-системный, конкретно-исторический, историко-политический методы.
Преступность несовершеннолетних изучалась путем сопоставления политической, идеологической, в некотором роде социально-экономической ситуаций на различных этапах. Кроме того, упомянутое антисоциальное явление рассматривалось через призму других проявлений девиации несовершеннолетних (беспризорность, безнадзорность) и законодательного урегулирования средств противодействия им. Указанное свидетельствует о том, что в работе использован сравнительно-исторический, а также системный методы, позволяющие анализировать явления социальной жизни не опосредованно от ситуации, а с учетом различного рода обстоятельств, тем или иным образом формирующих складывающийся фон заданной проблематики.
Именно использование системного метода позволяет выяснить причины изменений законоположений в конкретный исторический период, а также соотнести общую направленность политической ситуации, уголовного закона в его самом общем понимании с реализацией конкретных правовых норм, касающихся ответственности несовершеннолетних за преступные деяния.
Наряду с указанными автором использованы частнонаучные методы, в частности, статистический, формально-догматический, сравнительно-правовой, историко-правовой методы и т.д.
Теоретическую основу исследования составили научные труды ученых как советского, так и современного периодов. В процессе исследования автором были осмыслены концептуальные подходы и использованы работы таких правоведов, как: Н.С. Алексеев, З.А. Астемиров, Е.В. Болдырев,
A.A. Герцензон, И.Т. Голяков, Н.И. Гуковская, И.А. Исаев, И.И. Карпец,
B.Н. Кудрявцев, П.И. Люблинский, Э.Б. Мельникова, Г.М. Миньковский, A.A. Пионтковский, И.С. Ной, М.С. Строгович и другие.
Источниковая основа исследования сформирована, исходя из положений нормативно-правовых актов исследуемого периода, изданных в различных формах: декретов, постановлений, циркуляров и др., которые были опубликованы в «Собрании узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства РСФСР» (за период 1917-1924 гг.), «Собрании законов и распоряжений рабоче-крестьянского правительства Союза Советских Социалистических Республик» (за период 1924-1938 гг.), «Ведомостях Верховного Совета СССР» (за период 1938-1989 гг.), «Ведомостях Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР» (за период 1989-1991 гг.), «Собрании Постановлений Правительства СССР» (за период 1938-1991 гг.).
Проведенное исследование основано также на использовании архивных документов и материалов, хранящихся в Государственном архиве Российской Федерации, Государственном архиве общественно-политической истории Воронежской области, Государственном архиве Воронежской области,
Государственном архиве Белгородской области, архиве Белгородского областного суда, которые впервые введены в научный оборот.
В фондах Государственной архива Российской Федерации автором исследованы: документы о создании специальной центральной комиссии по делам о несовершеннолетних; переписка НКЮ РСФСР с губернскими отделами юстиции по различным вопросам противодействия правонарушениям, включая рассмотрение данных обобщения судебной практики по делам о преступлениях несовершеннолетних; статистические материалы в этой части.
Автором исследованы материалы к проектам Закона Верховного Совета РСФСР «О повышении роли общественности в борьбе с нарушениями советской законности и правил социалистического общежития», Положения Президиума Верховного Совета РСФСР «О комиссиях по делам несовершеннолетних», Положения Президиума Верховного Совета РСФСР «Об общественных воспитателях несовершеннолетних», Закона «О мерах борьбы с правонарушениями несовершеннолетних», позволяющие установить в исследовать различные замечания, предложения по тем или иным положениям вышеуказанных нормативных актов; изучены различные ведомственные сборники, содержащие циркуляры, инструкции, приказы и иные документы по вопросам противодействия подростковой девиации, защиты прав несовершеннолетних.
В фондах Государственного архива общественно-политической истории Воронежской области проанализирована переписка судебных органов по заявленной проблематике, иных государственных и партийных органов, а также общественных формирований.
В Государственном архиве Воронежской области рассмотрены обзоры и обобщения судов, адвокатур по вопросам противодействия преступности, справки отделов юстиции, касающиеся различных вопросов судебной практики народных судов, протоколы заседаний местного комитета областного суда, изучен объемный правовой материал Прокуроры СССР и Прокуратуры РСФСР.
По результатам исследования фондов Государственного архива Белгородской области рассмотрены документы о деятельности Центрально-Черноземного областного суда, Белгородского областного суда, в том числе статистические отчеты, материалы оперативных совещаний, планы, обобщения, доклады.
В фондах Белгородского областного суда внимание обращено на составление планов, указаний и справок по результатам обобщения судебной практики, которые проводились с середины 1970-х гг. до середины 1980-х гг. почти ежегодно.
Научная новизна диссертационной работы состоит в следующем:
- предложена авторская периодизация развития организационно-правового механизма борьбы с преступностью несовершеннолетних в советский период, в соответствии с которой выделены и содержательно определены следующие этапы: 7 ноября 1917 - 6 апреля 1935 гг. (либеральная модель); 7 апреля 1935 — 24 декабря 1958 гг. (карательная модель); 25 декабря 1958-12 декабря 1991 гг. (общественно-ориентированная модель);
- обоснована зависимость качественного состояния организационно-правового механизма борьбы с преступностью несовершеннолетних в советский период от совокупного влияния трех основных факторов: во-первых, преобладания идеологической целесообразности в праве; во-вторых, нормативного делегирования общественных структур; в-третьих, специфической процессуализации;
- разработана система нормативных новелл, направленных на совершенствование правоприменительной практики в сфере противодействия преступности несовершеннолетних.
На защиту выносятся следующие положения, обладающие элементами научной новизны:
1. Анализ нормативно-правового материала о борьбе с преступностью несовершеннолетних и правоприменительной практики в этой сфере позволил выявить три четко отграниченных этапа развития советского законодательства и правоприменительной деятельности в этой области:
- 7 ноября 1917-6 апреля 1935 гг. - либеральная модель борьбы с правонарушениями в подростковой среде;
7 апреля 1935 - 24 декабря 1958 гг. — «карательная» модель уголовной политики по отношению к несовершеннолетним, преступившим закон;
25 декабря 1958 — 12 декабря 1991 гг. — общественно-ориентированная модель борьбы с преступностью и правонарушениями подростков.
Такая периодизация связана с наличием отдельного конкретного нормативного акта, регулировавшего соответствующую область правоотношений, и его заменой на новом этапе другим, вносящим значительные коррективы в нормативную базу. Речь идет соответственно о Декрете СНК РСФСР от 14 января 1918 г. и принятых в развитие заложенных в нем положений иных нормативных документах; Постановлении ЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935 г.; Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, Основах уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик от 25 декабря 1958 г. и принятых в соответствии с ними УК РСФСР, УПК РСФСР от 27 октября 1960 г.
2. Для первоначального этапа развития законодательства об ответственности несовершеннолетних характерно стихийное возникновение соответствующих правовых норм и предписаний. Отрицая дореволюционный опыт, уже в 1920-е гг. на законодательном уровне осуществлялись попытки формирования специфической модели борьбы с преступностью несовершеннолетних. При этом выделенная автором либеральная модель отличалась рядом элементов, дающих основания для выводов о преемственности советского и дореволюционного периодов. Приоритет на данном этапе отдавался педагогическим мерам противодействия девиациям в среде несовершеннолетних.
3. Осуществляя нормативное регулирование в области борьбы с преступностью несовершеннолетних в первые годы советского государства, правовые предписания были нацелены на установление активного участия власти в вопросах противодействия беспризорности ввиду чрезвычайной актуализации данной проблемы. В связи с этим был создан ряд структур, призванных реализовывать полномочия в названной сфере. Правовое регулирование осуществлялось с учетом многообразия форм борьбы с беспризорностью, отдельные из которых можно признать новациями рассматриваемого периода времени.
4. С середины 1930-х гг. трансформации модели уголовной политики по отношению к несовершеннолетним проявлялись в усилении пенализации. «Карательный» подход выразился, прежде всего, в снижении минимального возраста привлечения к уголовной ответственности, передаче дел о рассмотрении преступлений несовершеннолетних в суды, соответствующем правоприменении.
5. Для новой общественно-ориентированной модели борьбы с преступностью и правонарушениями несовершеннолетних характерен ряд новаций, наиболее значительными из которых, по мнению автора, является введение таких уголовно-правовых институтов, как:
- установление возможности применения принудительных мер воспитательного воздействия;
- отсрочка исполнения приговора;
- передача виновного в совершении преступления на поруки.
6. В советский период качественное состояние организационно-правового механизма борьбы с преступностью несовершеннолетних было подчинено совокупному влиянию ряда факторов, определяющими среди которых, по мнению диссертанта, являются:
- преобладание идеологической целесообразности в праве, обусловленное постулатами марксистско-ленинской доктрины;
- нормативное делегирование общественных структур, выражавшееся в привлечении общественных организаций к профилактике девиантного поведения несовершеннолетних и к принятию решений по вопросам их ответственности;
- специфическая процессуализация, гарантирующая интересы несовершеннолетних и проявлявшаяся в наличии таких особенностей судебной процедуры, как характерный субъектный состав и обусловленность санкций гуманизированными целевыми ориентирами.
7. Осуществленный автором диссертации историко-правовой анализ учреждения и функционирования организационно-правового механизма борьбы с преступностью несовершеннолетних позволил сформулировать предложения, направленные на совершенствование современной правоприменительной практики в сфере противодействия преступности несовершеннолетних:
- введение института патроната, позволяющего уменьшить число детей, содержащихся в детских домах, перевести воспитанников из искусственной среды, оптимизировать их социализацию, обеспечить ребенка до его совершеннолетия основными необходимыми предметами быта, жильем;
- развитие форм привлечения общественности к усилению борьбы с преступностью несовершеннолетних; принятие нового Положения об органе по делам несовершеннолетних с учетом его взаимодействия с иными правозащитными структурами, в том числе с институтом Уполномоченного по правам ребенка; введение возможности передачи дел из суда в органы по делам несоV вершеннолетних в случаях, перечень которых следует специально отразить в соответствующем нормативном акте.
Теоретическая значимость диссертационного исследования определяется необходимостью совершенствования организационно-правового механизма борьбы с преступностью несовершеннолетних. Результаты диссертационного исследования работы могут быть использованы в научной сфере при проведении более конкретных исследований, касающихся вопросов ответственности несовершеннолетних, их уголовно-процессуального статуса, а также статуса иных лиц, участников судебного разбирательства данной категории дел.
Практическая значимость диссертационного исследования выражается в востребованности исторического опыта, поскольку любые социальные процессы и, в определенной степени, их нормативное урегулирование имеют объективные взаимосвязи и некоторую преемственность.
Опыт советского законодателя и правоприменителя полезен также тем, что именно в этот период времени были созданы отдельные модели и институты, позволявшие в значительной степени снизить, а впоследствии сохранить низкий уровень преступности несовершеннолетних. Поэтому анализ этой системы, данный в работе, позволяет выделить и применить отдельные ее компоненты в реалиях сегодняшнего дня.
Полученные выводы могут найти применение при анализе современных проблем, связанных с выработкой концепции и стратегии закона, а также отдельных норм в части профилактики подростковой преступности. Таким образом, результаты диссертационного исследования могут быть использованы в нормотворческой и правоприменительной деятельности уполномоченных органов.
Материалы исследования могут быть привлечены к преподавательской деятельности: при подготовке учебных курсов по истории отечественного государства и права, уголовному праву, уголовному процессу, криминологии, ювенальной юстиции и производных от них спецкурсов и дисциплин.
Апробация результатов исследования. Результаты диссертационного к исследования обсуждены и одобрены на заседаниях кафедры теории и истории государства и права Белгородского государственного университета.
Диссертация является логическим завершением работы автора, основные положения которой изложены в 18 публикациях общим объемом 4,4 п.л.
Отдельные аспекты заявленной проблематики обсуждались в рамках международных, всероссийских и региональных конференций.
Структура исследования обусловлена его целью, задачами, логикой развития проблемы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

Список літератури

Заключение диссертации по теме "Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве", Переверзев, Андрей Вячеславович
Первые выводы о целесообразности существующей системы борьбы с правонарушениями и новые направления закона устанавливались Руководящими началами по уголовному праву от 12 декабря 1919 г. (далее Руководящие начала), согласно которым суду и наказанию подлежали несовершеннолетние от 14 лет в случае, если они действовали «с разумением»5, т.е. понимали противоправность своих действий. Противоречие Декрета от 14 января
1 Ленин В .И. Полное собрание сочинений. - Т. 38. - 5-е изд. - М., 1967. - С. 198-199.
21Л1Ь: http://www.juvenjust.org/txt/index.php/t843.html (дата обращения: 06.02.2010).
3 Люблинский П.И. Ближайшие задачи в области детского права // Детская беспризорность и детский дом. Сборник статей и материалов II Всероссийского съезда социально-правовой охраны несовершеннолетних по вопросам детской беспризорности, детских домов и правовой охраны детей и подростков / Под ред. С.С. Тизанова, В.Л. Швейцер, В.М. Васильевой. - М., 1926. - С. 121.
4 Ленин В.И. Полное собрание сочинений. - Т. 45. - 5-е изд. - М., 1967. - С. 111.
5 Руководящие начала по уголовному праву РСФСР от 12 декабря 1919 г. // СУ РСФСР. - 1919. -№ 66. - Ст. 590.
1918 г. Руководящим началам, в частности, по вопросу возраста уголовной ответственности, приводило к закономерным сложностям на практике, в связи с чем в адрес НКЮ РСФСР направлялись письма с просьбами о разъяснении тех или иных положений1.
К лицам, не достигшим указанного возраста, применялись лишь «воспитательные меры» (п. 13 Руководящих начал). Отсутствие четко обозначенной позиции законодателя породило различное толкование учеными того обстоятельства, какая инстанция первична для рассмотрения вопросов о степени «ра
2 3 зумения». Одни полагали, что это комиссии , другие - суд . Нам представляется, что дела о несовершеннолетних при такой регламентации должны были изначально направляться в комиссии. Именно такое толкование возможно при соотнесении Руководящих начал и действовавшего в части, не противоречащей им, Декрета СНК РСФСР от 14 января 1918 г., который отменен не был.
Явное недовольство первыми результатами применения Декрета от 14 января 1918 г., с одной стороны, и все еще имевшая серьезное влияние идея педагогического подхода к несовершеннолетним правонарушителям — с другой, привели к отказу законодателя от понятия «несовершеннолетний», этот возраст устанавливается как пограничный. Судя по всему, было принято решение изучить результаты работы суда с лицами, совершившимипреступления, и на этой основе установить возраст совершеннолетия применительно к уголовному праву (процессу) и механизм ответственности несовершеннолетних.
Основанием для ужесточения законодательства путем снижения возраста уголовной ответственности, передачи соответствующей категории дел в народный суд, стал высокий уровень рецидива и преступности несовершеннолетних в целом.
Несмотря на это, большинство исследователей выражали свои опасения по поводу передачи дел о преступлениях несовершеннолетних в суд и регулярно высказывались за восстановление первоначальной модели, сфор
1 ГАРФ. Ф. А353. Оп. 4. Д. 49. Л. 1.
2 Авдеев В.А. Правовое регулирование посткриминапьного поведения несовершеннолетних: дисс. .докт. юрид. наук. - Екатеринбург, 2002. - С. 62.
3 Кузанкина И.А. Наказания несовершеннолетних (уголовно-правовое исследование): Дис. . канд. юрид. наук. - СПб, 2006; Кашуба Ю.А. Уголовно-исполнительная политика в отношении несовершеннолетних: Дис. .д-ра юрид. наук. - Рязань, 2002; Швеков Г.В. Первый советский уголовный кодекс. - М., 1970. мированной Декретом СНК РСФСР от 14 января 1918 г.1 В одной из своих работ В.И. Куфаев отметил: «Повышение детской преступности под влиянием тяжелых социально-экономических условий не может служить основанием для усиления репрессий против несовершеннолетних»2.
Существует мнение о том, что комиссии были некомпетентны в решении правовых вопросов (в том числе в силу отсутствия в их составе профессиональных юристов), и по этой причине не могли стать полноценной заменой судебным органам, в связи с чем решение законодателя об устранении судов от ведения уголовных дел признавалось ошибочным, а процесс правового регулирования поведения несовершеннолетних искаженным, так как такая система, по мнению ее сторонников, порождала безнаказанность .
На наш взгляд, обе названные позиции недостаточно точно отражают реальность. Действительно, отсутствие полноценной системы воспитательных мер привело к большому количеству подростков, освобождавшихся комиссиями от наказания. Этот дефект законодательства необходимо было устранить, и Декретом СНК РСФСР от 4 марта 1920 г.4, а также межведомственной Инструкцией от 30 июля 1920 г.5 он был в полной мере ликвидирован. Утверждения авторов противоположной позиции об отсутствии в комиссии квалифицированных юристов противоречат нормам Декретов и Постановлений, регулирующих деятельность комиссий. Так, в ст. 3 Декрета от 14 января 1918 г. указывалось, что в деятельности комиссий принимал участие представитель НКЮ. В принятых в дальнейшем нормативно-правовых актах представитель данного ведомства (народный судья) всегда указывался в качестве одного из членов комиссии.
Следует отметить, что при направлении дела о преступлениях несовершеннолетних в судебные инстанции, законодатель в определенной мере
1 ГАРФ. Ф. А353. Оп. 4. Д. 37. Л. 126; Педагогическая энциклопедия / Под ред. А.Г. Калашникова. - Т. 2. М., 1927-1930. С. 379.
2 Куфаев В.И. Юные правонарушители. - М., 1925. - С. 25,47.
3 Авдеев В.А. Правовое регулирование посткриминального поведения несовершеннолетних: дисс. .докт. юрид. наук. - Екатеринбург, 2002. - С. 58; Люблинский П.И. Борьба с преступностью в детском и юношеском возрасте (социально-правовые очерки). - М., 1923. - С. 227.
4 Декрет СНК РСФСР от 4 марта 1920 г. «О делах несовершеннолетних, обвиняемых в общественно-опасных деяниях» // СУ РСФСР. - 1920. -№13. - Ст. 83.
5 Постановление Наркомпроса РСФСР, Наркомздрава РСФСР, Наркомюста РСФСР от 30 июля 1920 г. «Инструкция комиссиям по делам о несовершеннолетних» // СУ РСФСР. - 1920. - №68. - Ст. 308. упрощал судебную процедуру (уголовный процесс) и смягчал порядок реализации мер ответственности. Об этом свидетельствовал целый ряд Циркуляров различных ведомств.
Так, 17 ноября 1924 г. НЮО РСФСР был издан Циркуляр №200 «О назначении защитников для участия в делах о несовершеннолетних и о выделении дел о них», который устанавливал, что во всех случаях, когда суд признавал, что дело о несовершеннолетнем обвиняемом требовало участия защитника, он должен назначить его через коллегию защитников либо известить местный орган Народного комиссариата просвещения или политотдел народного образования уездного исполкома, которому предоставлялось право командировать в качестве защитника какого-либо из своих работников1.
При всем явном несовершенстве данной нормы она явилась отправной точкой создания квалифицированной, разветвленной процессуальной системы мер защиты подростков на стадии рассмотрения дела в суде (а позже и предварительного расследования). Отсутствие достаточного количества коллегий защитников не могло гарантировать в полной мере права на защиту несовершеннолетнему, поэтому суды получили возможность с целью разрешения данного вопроса обращаться в органы Наркомпроса, которые направляли своего представителя. В последнем случае сложно было говорить о надлежащей защите несовершеннолетних ввиду отсутствия должной квалификации такого представителя. Вместе с тем, обращение к органам образования было легко объяснимо: Наркомпрос являлся надзорным органом по отношению к комиссиям по делам о несовершеннолетних, контролировал детские социальные учреждения. В сложившихся обстоятельствах вполне логичным являлось бы приглашение в суд в качестве защитника представителя комиссий, но законодатель предусмотрел такую возможность только в 1931 году л п. 20 Постановления СНК РСФСР от 11 июля 1931 г.) . Однако даже тогда направление в суд своего представителя являлось правомочием, а не обязанностью комиссии. Конечно, такая ситуация допускала смешение функций
1 Циркуляр НКЮ РСФСР от 17 ноября 1924 г. №200 «О делах о несовершеннолетних» // Сборник циркуляров НЮО РСФСР за 1922 - 1925 гг. - М., 1926. - С. 354.
Постановление СНК РСФСР от 11 июля 1931 г. «Об утверждении Положения о комиссиях по делам о несовершеннолетних» // СУ РСФСР. - 1931. - №3 8. - Ст. 3 01. защитника с последующим осуществлением функций по рассмотрению деликтов, однако учитывая кадровые проблемы и другие обстоятельства такое решение выглядело разумным. У представителя комиссии могло отсутствовать юридическое образование, в тоже время он обладал опытом по рассмотрению дел о правонарушениях, что имело существенное значение.
Согласно Правилам, утвержденным НКЮ РСФСР 30 сентября 1924 г. №156, в качестве самостоятельной процессуальной фигуры в процесс вводился законный представитель обвиняемого, который получил право давать показания, знакомиться с производством по делу, заявлять ходатайства в пределах, «которые предоставлены самим обвиняемым»1.
В связи с изложенным нельзя сказать, что, допускаю компетенцию суда в отношении рассмотрения дел о преступлениях несовершеннолетних, советское право демонстрировало излишнюю жестокость. Безусловно, столь однозначного либерализма, который исходил от комиссий по делам о несовершеннолетних на первоначальном этапе, уже не было, но в данном случае следует скорее говорить о грамотной, взвешенной уголовной политике, нежели об излишней тоталитарности и жесткости.
Впоследствии был принят Декрет «О делах несовершеннолетних, обвиняемых в общественно-опасных деяниях»2, который являлся результатом преобразования разработанного Наркомпросом РСФСР Декрета о суде над несовершеннолетними. Последний не был принят как раз в связи с наличием принципиальной позиции В.И. Ленина о максимальном ограничении применения судебной процедуры к подросткам3. Декрет от 4 марта 1920 г. устанавливал, что по общему правилу дела о правонарушениях несовершеннолетних должны были рассматривать комиссии.
Дела, которые находились на рассмотрении в судах, а также законченные производством, в связи с изданием нового Декрета от 4 марта 1920 г. подлежали по ходатайству несовершеннолетнего, его близких, судебных ор
1 Циркуляр НКЮ РСФСР от 30 сентября 1924 г. №156 «Правила, коими надлежит руководствоваться при производстве уголовных дел, в которых участвуют несовершеннолетние» // Сборник циркуляров НЮО РСФСР за 1922 - 1925 гг.-М., 1926.-С. 353-354.
2 Декрет СНК РСФСР от 4 марта 1920 г. «О делах несовершеннолетних, обвиняемых в общественно-опасных деяниях» // СУ РСФСР. - 1920. -№13. - Ст. 83.
3 Ленин В.И. Полное собрание сочинений. - Т. 40. - 5-е изд. - М., 1967. - С. 194. ганов, а также по усмотрению самих комиссий пересмотру в соответствии с его положениями в расширенном составе (с участием члена Президиума Губ-совнарсуда и председателя Бюро Юстиции)1. Позднее НКЮ РСФСР было принято решение о пересмотре всех дел, которые ранее разрешались судом, вне зависимости от наличия вышеуказанных ходатайств и заявлений.
В указанном Декрете впервые устанавливался развернутый перечень мер, которые могли быть применены комиссией к несовершеннолетнему за антиобщественное поведение. Кроме того, на законодательном уровне окончательно устанавливалось уже оформившееся на практике расширение полномочий комиссий, которые, согласно данному нормативному акту, состояли не только в борьбе с правонарушениями подростков, но и охране их прав. Столь широкая формулировка позволила сначала самостоятельно определить комиссиям круг их полномочий, исходя из сложившейся практики, и в тоже время более конкретно обрисовывать позже круг их полномочий с принятием новых нормативных документов с тем, чтобы быстро устранять пробелы в праве либо перераспределять полномочия между органами и учреждениями, что на данном этапе случалось довольно часто. Стоит отметить, что уже в 1923 году комиссиями рассматривалось 13,9% дел, не связанных с рассмот
2 3 рением правонарушений, в 1924 - 14,4% , в 1925 - 12% .
Столь значительные изменения повлияли на актуализацию научной проработки целей и задач комиссии. На этот счет появились различные мнения исследователей, в частности, интересной выглядела точка зрения В.И. Куфаева о том, что для комиссий обязательна «забота о судьбе ребенка, прошедшего через нее»4. При этом ученый подчеркивал, что законодателем такая обязанность комиссий не установлена, однако она вытекала из существа ее работы, из самой идеи создания особого специализированного органа. В этой задаче в очередной раз подчеркивалась разнополярность судебных учреждений и комиссий. Судебные функции прекращались с момента вынесения приговора, функции ко
1 ГАРФ. Ф. А353. Оп. 4. Д. 37. Л. 147.
2 Статистический ежегодник за 1923-1924 гг. - М., 1925. - С. 147, 153.
3 Статистический ежегодник за 1924-1925 гг. - М., 1926. - С. 101.
4 Куфаев В.И. Борьба с правонарушениями несовершеннолетних. - М., 1924. - С. 6. миссии с вынесением соответствующего постановления лишь входили в новую, неотъемлемую стадию — предупреждение рецидива.
Придерживаясь этой точки зрения, исследователь полагал, что в противном случае комиссии не оправдывали своего назначения. Причем забота о ребенке должна была осуществляться даже в том случае, когда в его действиях не обнаружено состава преступления. «Высшим выражением формального подхода комиссии к несовершеннолетнему, - пишет он, - могут служить, например, постановления сформулированные словами «оправдан», или «дело прекращено за отсутствием состава преступления» и т.п. Все это говорит, что в некоторых комиссиях превалирует судейский подход, в то время, как по духу положения о комиссиях он должен быть чужд им», поэтому, оказывая социальную помощь несовершеннолетнему, необходимо преследовать не только временные цели, но и исправлять ту обстановку, условиями которой предопределялись правонарушения1. Несмотря на довольно справедливые, как нам представляется, замечания, данная мысль так и осталась теорией.
Вместе с тем, Декрет от 4 марта 1920 г. максимально приблизил систему борьбы с правонарушениями несовершеннолетних к той, которая существовала до принятия Руководящих начал, устанавливая при этом некоторые отступления от нее. В частности, комиссиям вновь были переданы дела об общественно опасных деяниях лиц, не достигших 18 лет. Но в соответствии с п. 4 данного нормативного акта, дела о несовершеннолетних в возрасте 14-18 лет в случае, если комиссией установлена невозможность применения к ним мер медико-педагогического воздействия, передавались в народный суд. Это положение вступало в противоречие с провозглашенным в нем же упразднением для несовершеннолетних суда и тюремного заключения, что как раз и послужило основанием для проведения аналогии с Декретом от 14 января 1918 г. Не ясным оставалось также то, каким образом определялась невозможность применения мер медико-педагогического воздействия, находился ли этот вопрос в зависимости только от рецидива либо от иных характеристик обвиняемого и совершенного преступления; если основанием для передачи дела в суд являлся рецидив, законодатель не уточнял, считалось ли та
1 Куфаев В.И. Борьба с правонарушениями несовершеннолетних. - М., 1924. - С. 7. ковым освобождение лица от ответственности по Декрету от 14 января 1918 г., когда противоправное деяние имело место.
В данной формулировке примечательно еще и то, что именно комиссии по общему правилу рассматривали соответствующую категорию дел, а также самостоятельно устанавливали необходимость передачи дела в суд. Без решения комиссии о передаче дела в суд последний не мог его рассматривать, и судебные постановления, вынесенные в нарушение указанного правила, являлись незаконными.
С принятием Уголовного кодекса РСФСР 1922 года полномочия суда и комиссий были вновь скорректированы1. Комиссии ограничились рассмотрением дел о правонарушениях несовершеннолетних до 14 лет и в отдельных случаях 14-16 лет. В отношении лиц 14-16 лет наказание не применялось в случае, если признавалось возможным ограничиться мерами медико-педагогического характера (ст. 18 УК РСФСР). При этом законодатель вновь уходил от конкретики в отношении установления органа, который первоначально определял возможность применения таких мер. Однако, исходя из толкования УК РСФСР в совокупности с другими принятыми ранее нормативными актами, законодателем по-прежнему сохранялась формула передачи дела от комиссии в суд в случае, если установлена невозможность применения к лицу мер воспитательно-педагогического воздействия. Позже эта позиция утверждена в нормативном порядке путем внесения изменений в Уголовный кодекс. Таким образом, в суд передавались дела о преступлениях лиц в возрасте 16-18 лет.
Циркуляром НКЮ РСФСР от 8 июня 1922 г. все дела, не рассмотренные до 1 июня 1922 г. о преступлениях, совершенных лицами в возрасте от 16 до 18 лет, передавались из комиссии по делам несовершеннолетних в нарсуд2. Учитывая значительную разницу как материально-правового характера, так и процессуальных особенностей'рассмотрения дела комиссиями и судом, данный вопрос приобретает принципиальный характер.
1 Уголовный кодекс РСФСР от 1 июня 1922 г. И СУ РСФСР. - 1922. - №15. - Ст. 153.
2 Бытко Ю.И. Сборник нормативных актов по уголовному праву России Х-ХХ веков. - Саратов, 2006. - С. 494.
Конечно, к 20-м годам еще не успела сформироваться комплексная система законоположений, устанавливавших процессуальные гарантии для несовершеннолетних, в то время как процедура рассмотрения дела в комиссиях носила менее формализованный и оттого более предпочтительный характер. В области материального права наиболее принципиальное отличие двух систем состояло в характере мер воздействия. Суд применял полноценные наказания вплоть до лишения свободы, изгнания за пределы РСФСР на срок или бессрочно и смертной казни. Смертная казнь для несовершеннолетних была отменена почти сразу после принятия УК РСФСР, в 1922 году, запрет на применение ссылки к несовершеннолетним в 1931 году. Комиссии были управомочены применять медико-педагогические меры воздействия. Таким образом, уже при поверхностном изучении становится ясным, что разница между судом и комиссиями была очевидной.
Между тем, постоянное перераспределение полномочий между судом и комиссиями не могло привести к хорошим результатам, поскольку не позволяло сформировать целостную правовую позицию соответствующим инстанциям. Исследователям преступности несовершеннолетних сложно было сделать вывод о целесообразности принятия тех или иных мер совершения тех или иных действий как законодателя так и правоприменителя, поскольку совершенно разные позиции по оценке поведения несовершеннолетнего со стороны суда и комиссий вкупе с краткосрочностью применяемых мер, перераспределением полномочий не позволяли в полной мере обратить возможности статистики на помощь исследователям права, с тем чтобы сделать окончательный вывод о более рациональной системе предупреждения правонарушений несовершеннолетних, возможности ее корректировки.
Постановлением ВЦИК от 11 ноября 1922 г.1 внесены дополнения в Уголовный кодекс РСФСР, которые были направлены на смягчение ответственности несовершеннолетних за совершенные преступления: наказание для лиц 14-16 лет подлежало сокращению в приговоре суда на 1/2, а для лиц 16
1 Постановление ВЦИК от 11 ноября 1922 г. «Об изменениях и дополнениях УК РСФСР» // СУ РСФСР. -1922.-№72-73.-Ст. 906.
18 лет — на 1/3. Данное требование являлось обязательным и не ставилось в зависимость от мнения суда.
Принятые изменения дали основания полагать, что Уголовный кодекс РСФСР 1922 года в той части, в которой он посвящен регулированию ответственности несовершеннолетних, был недоработан. Сам факт наличия двух совершенно различных форм воздействия на подростков (через комиссии по делам о несовершеннолетних и через суд), по мнению П.И. Люблинского, способствовал проявлению таким образом «дефекта уголовного законодательства»1. В этой связи отмечалось, что проект Уголовного кодекса РСФСР, предложенный НКЮ РСФСР, не предусматривал передачи дел из комиссии в суд. Коль скоро законодателем принято решение о возможной передаче дел о преступлениях несовершеннолетних в нарсуд, учеными предлагалось ввести в судебных инстанциях специализацию по данной категории дел . Однако такая точка зрения осталось без внимания правотворческихорганов. В определенной мере оно было воспринято и реализовано позже.
Несмотря на сокращение полномочий комиссий, довольно большое количество дел передавалось ими в суд (около 20%). Обосновывалось это неоднократностью совершения преступления. Данная позиция имела и обратную сторону, которая иногда упускалась. Большинство несовершеннолетних привлекалось к ответственности за совершение кражи, после чего к подростку применялись медико-педагогические меры, которые по большей части носили временный характер, и в дальнейшем лицо вновь совершало кражу. Это подкреплялось статистикой, согласно которой 73% несовершеннолетних рецидивистов проживали на момент совершения преступления в неполных о семьях либо являлись сиротами (34% и 39% соответственно) , т.е. испытывали серьезные материальные затруднения. В дальнейшем ситуация не изменялась, превращаясь в замкнутый круг. При таких обстоятельствах получалась абсурдная ситуация: применяя наиболее современные на тот момент методи
1 Люблинский П.И. Ближайшие задачи в области детского права // Детская беспризорность и детский дом. Сборник статей и материалов II Всероссийского съезда социально-правовой охраны несовершеннолетних по вопросам детской беспризорности, детских домов и правовой охраны детей и подростков / Под ред. С.С. Тизанова, В.Л. Швейцер, В.М. Васильевой. - М., 1926. - С. 122.
2 Там же.-С. 124.
3 Павлова Е.С. Преступность несовершеннолетних в период НЭПа: автореф. канд юрид. наук. - М., 1976. - С. 4-6. ich, схемы борьбы с правонарушениями подросток, тем не менее, пополнял ряды преступников-рецидивистов. Стала вполне очевидной мысль о том, что преступление необходимо предупреждать изначально, применять меры по устранению беспризорности и причин ее распространения.
Закон предписывал комиссиям в обязательном порядке передавать дело в суд в случае «упорных рецидивов, систематических побегов из детских домов, а также при явлении опасности оставления несовершеннолетнего на свободе» (п. «з» ст. 16 Инструкции комиссиям по делам несовершеннолетних от 30 июля 1920 г.1). Первые два случая передачи дела в суд встречались в практике комиссий довольно часто. В определенной степени этому способствовали аморфные формулировки законодателя, так как оставалось не вполне ясным толкование терминов «упорный рецидив» и «систематические побеги», упускались причины совершения преступлений и побегов, что являлось немаловажным.
Содержание ст. 16 Инструкции подвергалось серьезной обструкции ученых. В частности, В.И. Куфаев указывал, что требования данной нормы противоречили не только научным воззрениям о средствах борьбы с правонарушениями подростков и задачам перевоспитания «социально-запущенных детей», но и духу законодательства о комиссиях2.
Абсолютно очевидно, что проявление девиации в подростковом возрасте является показателем необходимости принятия наиболее энергичных мер для исправления лица и свидетельствует о безуспешности мер принятых ранее. По мнению A.C. Грибоедова, такие дети, как по инициативе комиссий по делам о несовершеннолетних, так и по инициативе родителей, учителей должны были направляться в Детский Обследовательский институт государственной Психоневрологической академии для установления «состояния личности, выяснения причины повлекшей изменения в его установке по отношению к окружающему коллективу, членам семьи, учителям, воспитател лям, товарищам к своим правам и обязанностям» .
1 Постановление Наркомпроса РСФСР, Наркомздрава РСФСР, Наркомюста РСФСР от 30 июля 1920 г. «Инструкция комиссиям по делам о несовершеннолетних» // СУ РСФСР. - 1920. -№68. - Ст. 308.
2 Куфаев В.И. Юные правонарушители. - М., 1925. - С. 56.
3 Грибоедов A.C. На пути к преступлению (трудновоспитуемые дети). - Л., 1928. - С. 7-11.
Названные меры по понятным причинам реализованы не были. Во-первых, для включения в качестве элемента профилактики преступности несовершеннолетних Детского Обследовательского института требовались колоссальные финансовые средства для направления несовершеннолетнего и лиц, его сопровождающих, к месту проведения экспертизы, а также средств необходимых непосредственно на ее проведение. Во-вторых, проведение экспертиз в масштабах всей страны требовало создание разветвленной сети филиалов и большое число специалистов. Эти условия государство выполнить было не в состоянии. Но даже совокупность принятых мер по предупреждению преступности несовершеннолетних привела к тому, что уже в 1923 году обнаружилась тенденция к стабилизации уровня преступности в подростковой среде1.
Однако оставались нерешенными серьезные проблемы. В частности, несмотря на ряд ведомственных актов, предписывавших отдельное содержание несовершеннолетних от совершеннолетних преступников при отбывании наказания, такое разделение в течение долгого времени реализовать на практике не удавалось, на что неоднократно обращалось внимание. Законодательных гарантий было явно недостаточно, поскольку практика складывалась иначе. В связи с этим появилось мнение о том, что борьбу с правонарушениями несовершеннолетних требовалось вести исключительно путем социальной помощи и педагогического воздействия, т.е. используя ресурс только комиссий по делам несовершеннолетних, а не судов2. Следует отметить, что столь радикальная точка зрения поддержки властей не получила и была отвергнута.
Некоторые юристы в своих рассуждениях о причинах преступности несовершеннолетних и методах борьбы с ней шли еще дальше. Исходя из рассуждений М.М. Шершеня, А.Б. Залкинда о роли семьи в воспитании , в том числе воспитании преступных наклонностей у детей, появилось мнение о необходимости включения в штат каждой школы специальных педагогов-обследователей, в обя
1 Миньковский Г.М. Основные этапы развития советской системы мер борьбы с преступностью несовершеннолетних // Вопросы борьбы с преступностью. - 1967. - №6. - С. 47.
2 См. Куфаев В.И. Борьба с правонарушениями несовершеннолетних. - М., 1924. - С. 11.
3 См., в частности работу Шершеня М.М. «Дети второгодники», Залкинда А.Б. «Трудные дети и методы работы с ними». занность которых входило бы «изучение условий жизни своих учеников с возможностью воздействия на семью, когда она портит воспитанника»1.
Указанный способ ранней профилактики по причинам уже названным выше (дефицит квалифицированных кадров и средств), а также ввиду недостаточной теоретической проработанности вопроса, во внимание принят не был, хотя деятельность обследователей-воспитателей в рамках их работы в комиссиях по делам о несовершеннолетних оценивалась очень высоко2. Такая точка зрения являлась более чем актуальной, поскольку комиссии остро ощущали недостаток обследователей, а потому назначали подросткам такую меру социальной поддержки реже, чем того требовала ситуация. Однако задолго до упомянутой публикации комиссии в отдельных случаях привлекали школьных учителей в указанном качестве, но распространения данная практика не получила.
Для того, чтобы составить более полное представление о системе мер воздействия на несовершеннолетних правонарушителей, ниже приведена таблица с указанием мер медико-педагогического характера, принятых комиссиями по делам о несовершеннолетних.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Советский период истории в нашей стране является специфическим этапом развития законодательства об ответственности несовершеннолетних за совершение противоправных деяний, который характеризовался наличием нерядовых идей, внедрением в практику инновационных методик.
Появление первого нормативного акта, регулировавшего данные правоотношения, а именно Декрета СНК РСФСР от 14 января 1918 г., явилось результатом ускоренного формирования законодательного массива по проблеме, имевшей общегосударственный масштаб. Впоследствии государством предпринимались разнообразные меры, призванные уменьшить антисоциальную активность подростков. Речь, в частности, идет об улучшении социально-экономических условий жизнедеятельности отдельных категорий лиц.
В ситуации глубочайшего социально-экономического кризиса, бюджетного дефицита, роста преступности издавались и претворялись в жизнь нормативные акты, касавшиеся обеспечения продуктами питания, одеждой, иными бытовыми предметами, которым сложно на сегодняшний день дать однозначную статистическую оценку, однако неоспорим тот факт, что эти меры позволили в значительной степени сократить тот уровень социальных проблем, который и способствовал совершению правонарушений несовершеннолетними.
Новая система борьбы с правонарушениями несовершеннолетних строилась в условиях отсутствия достаточного опыта конструирования нормативных предписаний. Дореволюционное законодательства, а равно законодательство зарубежных стран в данной ситуации во внимание, как правило, не принималось, что, безусловно, осложняло быстрое принятие конструктивных, рациональных и эффективных мер.
При всей обособленности модели, установленной Декретом от 14 января 1918 г., от существовавшей ранее системы противодействия преступности несовершеннолетних, дистанцированности разнопорядковых режимов его нельзя признать абсолютно не обусловленным историческим опытом. В то же время его принятие явилось безусловной новеллой, которая даже по прошествии значительного периода времени, с изменением общественно-политического строя, а также приоритетов развития продолжает и сегодня находить свое место в системе профилактики правонарушений в подростковой среде.
Постоянные изменения полномочий комиссий в первые годы их существования связаны с активным поиском законодателем тех средств и методов, которые позволили бы остановить рост девиаций, уменьшить количество их проявлений, в связи с чем постепенно сложилась система взаимодействия между комиссиями и народным судом.
С середины 1920-х гг. уровень преступности несовершеннолетних стал снижаться, однако этот процесс постепенно прекратился, и к середине 1930-х гг. названный показатель стабилизировался, а в некоторых регионах стал повышаться. Поскольку педагогические методики противодействия подростковой преступности не давали планируемого результата, было принято решение о формировании новой модели, во многом ужесточившей ответственность несовершеннолетних.
Постановление ЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935 г., ставшее фундаментом новой системы, разрабатывалось под руководством И.В. Сталина и лично корректировалось им. Дальнейшее развитие законодательства происходило путем издания ведомственных указаний и директив, особое место среди которых занимали разъяснения Верховного суда СССР.
Следует отметить, что идеологически обусловленный характер законоположений в значительной мере влиял на практику их применения, в связи с чем зачастую спорные ситуации правоприменитель разрешал, используя общий смысл нормативной базы, иногда вопреки непосредственному содержанию конкретного акта.
Представляется важным отметить, что репрессивным подход законодателя на данном этапе являлся не только по отношению к несовершеннолетнему, преступившему закон, но и к его законным представителям, взрослым соучастникам преступления, что в определенной мере позволяет говорить о наличии профилактической составляющей.
При формировании нового как общесоюзного, так и республиканского законодательства в конце 1950-х гг. законодатель исходил из приоритета воспитательных начал при принятии соответствующего массива норм и положений, заложив возможность привлечения к уголовной ответственности несовершеннолетних по общему правилу с 16 лет, а также предоставляя возможность суду освободить несовершеннолетнего от уголовного наказания, применив меры воспитательного характера.
В 1961 году были воссозданы ликвидированные в 1935 году комиссии по делам несовершеннолетних, для которых было характерно широкое общественное представительство, воспитательный характер применяемых мер. Вообще именно на последнем из выделенных нами в исследовании этапов наиболее ярко удалось реализовать замысел законодателя о необходимости привлечения общественности к всесторонней профилактике девиантного поведения подростков, что нашло свое подтверждение в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве.
По результатам исследования советского опыта противодействия правонарушениям несовершеннолетних представляется необходимым отразить ряд рекомендаций, адресованных законодателю и правоприменителю для рассмотрения возможности их реализации в нынешних условиях.
Интересным и весьма эффективным является институт патроната, предусмотренный Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 5 апреля 1926 г. и Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 28 мая 1928 г. Такая форма взаимодействия позволяла уменьшить число детей, содержащихся в детских домах, перевести воспитанников из искусственной среды, оптимально произвести процесс социализации, обеспечить ребенка до его совершеннолетия основными необходимыми предметами быта, жильем.
Для усиления борьбы с преступностью подростков нужно активнее использовать помощь общественности, развивать формы ее привлечения к такого рода деятельности. Советский опыт полон многочисленных примеров взаимодействия государства и общественности, который изложен в рамках настоящего диссертационного исследования.
Комиссии по делам несовершеннолетних в 1961 году создавались для координации деятельности государственных органов и общественных организаций борьбы с девиантным поведением несовершеннолетних. Сейчас эта координация отсутствует. Отчасти вина в этом лежит и на самом законодателе, который ни коим образом не пытается активизировать названные механизмы.
На сегодняшний день остро встал вопрос о принятии нового Положения о комиссиях по делам несовершеннолетних. Положение, утвержденное Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 3 июня 1967 г. и действующее в настоящее время, на данный момент совершенно устарело, апеллирует к инстанциям ныне не существующим, деятельность комиссий давно переросла заложенную в Положении о них форму. В этой связи было бы возможно рассмотреть вопрос сосуществования (взаимодействия) комиссий с отдельными, созданными после 1991 года, институтами, в частности с институтом Уполномоченного по правам ребенка. Не исключен вариант их объединения в рамках цельного, единого, многофункционального, возможно, межведомственного органа.
В современных условиях, учитывая характер преступности несовершеннолетних, а также советский опыт борьбы с ней, можно утверждать, что создание специального ювенального суда в условиях нашей страны, не может считаться панацеей. Более того, исторический опыт позволяет нам сформировать более гибкую и грамотную, на наш взгляд, модель, а именно предусмотреть возможность передачи дел из суда в комиссии по делам несовершеннолетних в тех или иных случаях, перечень которых следует специально отразить в соответствующем нормативном акте.
Конечно, для этого потребуется усиление кадрового состава комиссий, однако такая система позволит усилить педагогический подход (там, где он необходим), на что ссылаются многие сторонники создания ювенального суда. Вместе с тем, не исключается возможность применения к несовершеннолетним судебной процедуры со своими особенностями, имеющимися на сегодняшний момент в российском законодательстве.
Одним из основных достоинств перехода к такой системе является отсутствие необходимости осуществления серьезных бюджетных расходов на ее создание и последующее функционирование, что во многом сегодня и является основанием отказа от создания ювенальных судов, несмотря на наличие ряда законопроектов.
Требуется провести анализ необходимости сохранения в рамках уголовного закона принудительных мер воспитательного характера, которые на сегодняшний день судами почти не назначаются1. Возможна передача таких полномочий комиссиям в полном объеме, либо в части, когда право применять наиболее жесткие меры сохраняет суд, а наиболее лояльные - комиссии по делам несовершеннолетних. В последнем случае вряд ли будет целесообразным сохранять для комиссий право применять вос