РЕЧЕВАЯ АГРЕССИЯ И СРЕДСТВА ЕЕ ВЫРАЖЕНИЯ В МАССМЕДИЙНОМ ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ УКРАИНЫ (НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОЯЗЫЧНОЙ ГАЗЕТНОЙ КОММУНИКАЦИИ)

Короткий опис

Киевский национальный университет имени Тараса Шевченко
Институт филологии

На правах рукописи

Завражина Анна Викторовна

УДК 811.161.1’42: 070 (477)

РЕЧЕВАЯ АГРЕССИЯ И СРЕДСТВА ЕЕ ВЫРАЖЕНИЯ
В МАССМЕДИЙНОМ ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ УКРАИНЫ
(НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОЯЗЫЧНОЙ ГАЗЕТНОЙ КОММУНИКАЦИИ)

10.02.02 русский язык

Диссертация на соискание ученой степени
кандидата филологических наук

Научный руководитель:
Кудрявцева Людмила Алексеевна
доктор филологических наук, профессор

Киев 2007

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ.........

5

ГЛАВА 1. Речевая агрессия в массмедийном политическом дискурсе.....

14

1.1. Массмедийный политический дискурс как особый тип дискурса

14

1.2. Единицы дискурса: коммуникативная стратегия и тактика....

22

1.3. Стратегические параметры речевой агрессии в массмедийном политическом дискурсе................

31

1.4. Инвектива основное речевое средство выражения агрессии.....

39

Выводы...

53

ГЛАВА 2. Основные приемы реализации инвективной тактики в массмедийном политическом дискурсе Украины...

56

2.1. Приемы речевого маркирования чуждости как средство реализации инвективной тактики.....

58

2.2. Информационные приемы выражения речевой агрессии......

68

2.2.1. Введение достоверной информации.....

68

2.2.2. Введение недостоверной информации.

76

2.3. Логико-лингвистические приемы осуществления инвективных намерений.......

82

2.4. Текстолингвистические приемы реализации инвективной тактики.

95

Выводы...

101

ГЛАВА 3. Инвективный потенциал лексико-фразеологических единиц массмедийного политического дискурса Украины.........

104

3.1. Использование стилистически сниженной лексики для реализации инвективных интенций.....

104

3.2. Книжная лексика в функции инвективы..

119

3.3. Общелитературные стилистически нейтральные лексические единицы как средство реализации речевой агрессии.....

124

3.4. Инвективные метафоры в массмедийном политическом дискурсе......

128

3.5. Инвективность лексических новообразований...

139

3.6. Фразеологические единицы в качестве средств вербализации
речевой агрессии.....

146

Выводы....

148

ГЛАВА 4. Инвективный синтаксис и пунктуация в русскоязычной
газетной коммуникации Украины.....

153

4.1. Вопросительные конструкции как средство выражения речевой агрессии в массмедийном политическом дискурсе.....

154

4.2. Типология инвективных восклицательных конструкций...

167

4.3. Предложения с вставными конструкциями в инвективной функции..........

171

4.4. Инвективный потенциал предложений с однородными членами..

174

4.5. Реализация инвективной интенции при помощи кавычек...

177

Выводы............

182

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

186

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.......

196

ПРИЛОЖЕНИЕ А. Тексты, в которых реализуется инвективная тактика.

242

ПРИЛОЖЕНИЕ Б. Основные приемы реализации инвективной тактики..

258

ПРИЛОЖЕНИЕ В. Инвективная лексика и фразеология.

271

ПРИЛОЖЕНИЕ Г. Инвективный синтаксис и пунктуация.

280

СПИСОК УСЛОВНЫХ СОКРАЩЕНИЙ

СЛОВАРИ

БСРЖ

МокиенкоВ.М., НикитинаТ.Г. Большой словарь русского жаргона: 25000 слов, 7000 устойчивых сочетаний. СПб.: Норинт, 2000. 720 с.

БСРРЭР

ХимикВ.В. Большой словарь русской разговорной экспрессивной речи. СПб.: Норинт, 2004. 762 с.

МАС

Словарь русского языка: В 4‑х т. / АН СССР, Ин-т рус. яз.; Под ред. А.П.Евгеньевой. 2‑е изд., испр. и доп. М.: Русский язык, 19811984.

ТСРОЖ

ЕрмаковаО.П., ЗемскаяЕ.А., РозинаР.И. Слова, с которыми мы все встречались: Толковый словарь русского общего жаргона: Ок. 450 слов / Под общ. руководством Р.И.Розиной. М.: Азбуковник, 1999. 320 с.

ТСРЯ

ОжеговС.И., ШведоваН.Ю. Толковый словарь русского языка. 4‑е изд., доп. М., Азбуковник, 1999. 944 с.

ГАЗЕТЫ

2000

Еженедельник «2000»

ВВ

«Вечерние вести»

Д

«Дело»

ЗН

«Зеркало недели»

КВ

«Киевские ведомости»

КП-У

«Комсомольская правда Украина»

С

«Сегодня»

Тов

«Товарищ»

Тр

«Труд»

Ф

«Факты и комментарии»

ВВЕДЕНИЕ

Господствующий в лингвистике последних десятилетий принцип антропоцентризма стимулирует исследование различных культурных и языковых феноменов, которые ранее не попадали в поле зрения лингвистов ввиду сложности их природы и невозможности их изучения в узких рамках структурной лингвистики. Признание «человеческого фактора» в качестве приоритетного, становление коммуникативно-дискурсивной исследовательской парадигмы позволяет изучать языковые факты с учетом экстралингвистических условий их появления, коммуникативных установок участников общения, прагматических параметров порождения, функционирования и восприятия речи. Одним из таких явлений стала речевая агрессия, лингвистическое изучение которой значительно активизировалось в последнее время. Т.А.Воронцова утверждает, что «практически любое исследование, посвященное современной речевой ситуации в России, так или иначе касается проблемы агрессии в речи» [65, с.4]. Повышенный интерес лингвистов к вопросам речевой агрессии подтверждается появлением ряда сборников научных работ, посвященных исключительно данной проблематике («Агрессия в языке и речи», 2004; «Речевая агрессия в современной культуре», 2005) [1; 256]. Однако, по словам А.К.Михальской, в современном мире недооценивается реальная социальная опасность речевой агрессии «как первого шага на пути к агрессии физической, () как явления, создающего у членов общества «агрессивный подход к действительности», а тем самым агрессивную социальную среду» [217, с. 160].
Базовой сферой бытования речевой агрессии является межличностная коммуникация (см. работы К.Ф.Седова, который определяет речевую агрессию как «целенаправленное коммуникативное действие, ориентированное на то, чтобы вызвать негативное эмоционально-психологическое состояние (страх, фрустрацию и т.п.) у объекта речевого воздействия» [275, с. 33]). Однако проявления речевой агрессии в массовой коммуникации (а именно, перенасыщенность текстов ненормативной лексикой, нарушение языковых норм, немотивированное использование новых иноязычных слов, стилистически сниженной лексики и фразеологии, приемов языковой демагогии, «агрессивных» метафор и т.д.) являются не менее частыми, что подтверждается многими исследователями языка СМИ и политического дискурса (см. работы Т.А.Воронцовой, Е.Ю.Булыгиной и Т.И.Стексовой, А.П.Чудинова, А.К.Михальской, А.П.Сковородникова, В.И.Шаховского, Н.Е.Булгаковой, Е.А.Сарасова, Е.В.Власовой и др.). Ядро агрессивных речевых проявлений инвектива изучается в работах В.И.Жельвиса, Н.Д.Голева, Б.Я.Шарифуллина, С.В.Дорониной, Т.В.Чернышовой, С.В.Сыпченко и др.
Исследования этих ученых вносят значительный вклад в разработку проблемы речевой агрессии и имеют фундаментальное значение для дальнейших изысканий. Однако, как отмечает Т.А.Воронцова, «статус речевой агрессии как лингвистического явления представляется весьма неопределенным» [63, с. 3]. Кроме того, объем и сущность понятия «инвективность» и, соответственно, «инвектива», а также вопрос об их соотношении с понятием «речевая агрессия» до сих пор остаются дискуссионными, отсутствует единая общепринятая дефиниция этих понятий. Так, В.И.Жельвис отмечает возможность двоякого понимания термина «инвектива»: в узком смысле это «способ существования словесной агрессии, воспринимаемый в данной социальной (под)группе как резкий или табуированный» [111, с. 13], а в широком смысле «любое словесно выраженное проявление агрессивного отношения к оппоненту» [111, с. 13]. Таким образом, понятие «инвектива» оказывается либо синонимичным понятию «речевая агрессия», либо же соотносится с ним как часть и целое, используется для обозначения табуированной, непристойной, непечатной лексики. Многочисленные исследования в области юрислингвистики позволяют сформулировать определение инвективы как речевого средства, использующегося для оскорбления оппонента, т.е. для понижения его социального статуса и нанесения ему психологического вреда (см. работы Н.Д.Голева, Б.Я.Шарифуллина и др.). Инвектива в таком понимании представляет собой основное, наиболее сильное и деструктивное проявление речевой агрессии, однако охватывает значительно более широкий круг явлений, нежели просто табуированные лексико-фразеологические единицы.
Следует также отметить, что подавляющее большинство научных исследований речевой агрессии (и, в частности, инвективы) в массово-информационном и политическом дискурсе было проведено на материале текстов российских СМИ. Соответствующее явление массмедийного политического дискурса Украины на сегодняшний день остается практически неизученным. Необходимость такого исследования мотивирована ростом политической напряженности в украинском социуме, значительной ролью средств массовой информации в системе политической коммуникации, потребностью глубокого понимания способов манипуляции общественным сознанием.
Актуальность диссертационного исследования обусловлена несколькими факторами. Во-первых, изучение массмедийного политического дискурса, в частности, коммуникативных стратегий и тактик, реализующихся в нем, находится в центре внимания современной лингвистики, а именно таких научных направлений как медиалингвистика, политическая лингвистика, психо- и социолингвистика. Во-вторых, усиление отношений враждебности, агрессивности между участниками общения, являющееся, по мнению многих исследователей, характерной чертой современной коммуникации, обусловливает необходимость всестороннего изучения средств осуществления деструктивных коммуникативных намерений и поиска путей разрешения конфликтов. Решением данных вопросов занимается относительно новая научная дисциплина юрислингвистика, приоритетным предметом анализа которой являются вербальные способы нанесения оскорбления и их юридическая квалификация. В рамках данного научного направления возникает необходимость сформулировать определения понятий «инвектива», «инвективность», выявить языковые средства, которые могут реализовать инвективные интенции, описать особенности их семантики и функционирования. В‑третьих, рассмотрение инвективных единиц в качестве реализации коммуникативных намерений говорящего, выявление стратегической природы инвективных действий предполагает обращение к принципам прагмалингвистики, занимающей одно из ключевых положений в современном научном контексте.
Теоретической базой исследования послужили труды ученых, разрабатывающих понятия «дискурс» и «политический дискурс» (Т.А.ванДейк, Н.Феркло, Н.Д.Арутюнова, Е.И.Шейгал, М.Л.Макаров, В.И.Шаховский, В.Н.Базылев, В.И.Карасик, А.П.Чудинов, К.С.Серажим, Л.Е.Бессонова, И.Ф.Ухванова-Шмыгова), «язык средств массовой информации» (М.Р.Желтухина, Т.Г.Добросклонская, С.П.Денисова, Л.А.Кудрявцева), «коммуникативные стратегии и тактики» (Т.А.ванДейк, О.С.Иссерс, О.Н.Паршина, О.Л.Михалева), «речевая агрессия» и «инвективность» (В.И.Жельвис, Н.Д.Голев, К.Ф.Седов, Т.А.Воронцова, Б.Я.Шарифуллин, С.В.Доронина, Т.В.Чернышова, С.В.Сыпченко).
Связь с научными программами, планами, темами. Диссертация выполнена в рамках научной темы «Развитие и взаимодействие языков и литератур в условиях глобализации» (номер регистрации 06 БФ 044 01), которая разрабатывается Институтом филологии Киевского национального университета имени Тараса Шевченко.
Целью исследования является выявление и описание основных проявлений речевой агрессии в массмедийном политическом дискурсе Украины, а именно инвективных единиц, использующихся в русскоязычной газетной коммуникации.
Поставленная цель предопределила необходимость решения ряда задач:
1) осветить новые аспекты исследования политического дискурса;
2) рассмотреть различные подходы к определению понятия «речевая агрессия», определить специфику инвективы в рамках данного понятия;
3) разработать критерии определения инвективных языковых единиц, сформулировать определение понятия «инвективная тактика»;
4) выявить и проанализировать основные приемы реализации инвективной тактики;
5) проанализировать инвективные лексико-фразеологические средства, выявить семантические особенности, обусловливающие их инвективность;
6) установить семантическую специфику некоторых синтаксических конструкций, а также пунктуационных знаков, способствующих созданию инвективного смысла высказывания.
Объектом исследования являются средства реализации речевой агрессии в массмедийном политическом дискурсе.
Предмет исследования семантические и функциональные особенности инвективы как основного проявления речевой агрессии в русскоязычной политической газетной коммуникации Украины.
Материалом исследования послужили тексты следующих русскоязычных украинских газет: «2000», «Вечерние вести», «Товарищ», «Зеркало недели», «Сегодня», «Дело», «Комсомольская правда Украина», «Труд», «Факты и комментарии», «Киевские ведомости» за 20052007 гг. Выбор источников обусловлен несколькими факторами. Во-первых, названные издания отображают политические реалии Украины, а значит, являются субъектами украинского политического дискурса. Во-вторых, обращение к газетам, отражающим различные политические взгляды и идеологические установки, позволяет воссоздать объективную картину украинских политических событий и, соответственно, дать объективный анализ инвективных речевых средств, используемых в массмедийном политическом дискурсе Украины. В-третьих, названные издания являются многотиражными, а значит, достаточно авторитетными источниками лингвистического материала. Выбор хронологических рамок мотивирован необходимостью исследования способов реализации речевой агрессии в современном политическом дискурсе Украины, ключевыми событиями которого стали предвыборные кампании периоды эскалации конфликтности, агрессивности. Всего проанализировано более 300 публикаций общим объемом более 90 условных печатных листов. Предмет и задачи исследования обусловили широкий диапазон единиц анализа. Общее количество отобранных для анализа контекстов, содержащих различные инвективные единицы (лексемы, фразеологические обороты, синтаксические конструкции), а также иллюстрирующих применение различных приемов реализации инвективной тактики, составляет около 3500 единиц.
Методы и приемы исследования подчинены задачам работы и обусловлены спецификой анализируемого объекта. В исследовании был использован описательный метод в его дедуктивной и индуктивной направленности, а также контекстный (при учете дискурсивных факторов), дефиниционный, сопоставительный, компонентный анализ, интерпретационный анализ текстовых фрагментов, функциональный анализ высказываний, приемы лингвистического наблюдения, классификации и систематизации.
Научная новизна диссертации определяется предметом исследования и постановкой проблемы. Впервые было описано и теоретически осмыслено соотношение понятий «инвектива» и «оскорбление». Выявлены и систематизированы основные приемы реализации инвективной тактики, функционирующей в рамках различных агрессивных речевых стратегий, в частности, стратегии дискредитации, описаны возможные языковые проявления этих приемов. Систематизированы лексико-фразеологические и синтаксические средства массмедийного политического дискурса Украины, обладающие инвективным потенциалом, определены те семантические особенности, которые обусловливают возможность функционирования этих единиц в качестве инвектив в газетной коммуникации.
Теоретическое значение диссертационного исследования заключается в развитии идей политической лингвистики, прагмалингвистики, юрислингвистики, медиалингвистики, дискурсологии, риторики, в частности, в разработке вопросов стратегического планирования коммуникации, теоретических основ лингвистической экспертизы конфликтных текстов. Выводы диссертационной работы способствуют глубокому проникновению в сущность механизма языкового воздействия на общественное сознание. Полученные результаты дополняют и расширяют представление о природе речевой агрессии, о средствах реализации инвективных интенций говорящего.
Практическое значение исследования обусловлено возможностью использования его результатов в преподавании нормативных курсов «Лексикология», «Синтаксис», «Стилистика», «Риторика», спецкурсов «Язык средств массовой информации», «Юрислингвистика», «Политическая лингвистика», для подготовки спецкурсов и семинаров, посвященных рассмотрению новейших направлений современного языкознания, при составлении юрислингвистического словаря инвективной лексики, о необходимости создания которого говорят многие ученые, в частности Н.Д.Голев [77], А.В.Коряковцев и О.В.Головачева [172], а также при проведении лингвистической экспертизы текстов, послуживших поводом для судебного разбирательства по вопросам защиты чести и достоинства личности.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы (370 позиций), перечня условных сокращений и четырех приложений. Полный объем диссертационной работы 285 страниц; без библиографии и приложений 195 страниц.
Во введении обосновывается актуальность темы, определяются теоретические предпосылки исследования, формулируются цели и задачи работы, предмет и объект исследования, мотивируется выбор материала исследования и использованных методов, обосновывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость полученных результатов и формы их апробации, указывается количество публикаций, которые отображают результаты диссертационного исследования.
В первой главе рассматриваются основные вопросы теории дискурса, мотивируется выбор стратегического подхода к анализу проявлений речевой агрессии и, в частности, инвектив, формулируются критерии выделения инвективных единиц языка, определения понятий «инвективность», «инвективная речевая тактика».
Вторая глава посвящена анализу основных приемов реализации инвективной речевой тактики, выявлению их функциональной нагрузки и языковых маркеров.
В третьей главе анализируются основные группы лексики и фразеологии, использующиеся в массмедийном политическом дискурсе Украины для реализации инвективной интенции. Объективируются компоненты лексико-фразеологического значения, которые способствуют возникновению инвективного смысла в высказываниях, содержащих стилистически сниженную и книжную лексику и фразеологию, стилистически нейтральные единицы, метафоры и лексические новообразования.
В четвертой главе рассматриваются основные синтаксические средства, обладающие инвективным потенциалом, а именно, вопросительные и восклицательные конструкции, предложения с вставными конструкциями и однородными членами, а также пунктуационные знаки, способствующие созданию инвективного смысла высказывания в газетной коммуникации (кавычки).
В заключении подводятся итоги исследования, формулируются основные выводы.
Приложения содержат тексты, иллюстрирующие применение инвективной тактики в массмедийном политическом дискурсе Украины (приложение А), а также дополнительные примеры ко второй (приложение Б), третьей (приложение В) и четвертой (приложение Г) главам диссертационного исследования.
Апробация результатов исследования. Результаты диссертационного исследования обсуждались на Международной научной конференции «Мови та літератури народів світу в контексті глобалізації» (Киев, 2005); III Международной научно-практической конференции «Русский язык и литература: проблемы изучения и преподавания в Украине» (Киев, 2005); Всеукраинской научной конференции «Феномен А.Кримського у світовій науці (до 135-річчя від дня народження)» (Киев, 2006); IV Международном форуме «Дни славянской письменности и культуры», посвященном 295‑летию со дня рождения М.В.Ломоносова (Луганск, 2006); IV Международной научно-практической конференции «Русский язык и литература: проблемы изучения и преподавания в школе и вузе» (Киев, 2006); III Международном конгрессе исследователей русского языка «Русский язык: исторические судьбы и современность» (Москва, 2007); Всеукраинской научной конференции с участием молодых ученых «Світоглядні горизонти філології: традиції та сучасність» (Киев, 2007); VII Международных славистических чтениях, посвященных памяти академика Л.А.Булаховского (Киев, 2007).
Публикации. Основные положения диссертации отражены в 10 единоличных публикациях, из них 8 в изданиях, утвержденных ВАК Украины как профильные.

Список літератури

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Политический дискурс является неотъемлемой частью современной действительности, важной составляющей общественно-политической жизни общества. Массмедийный политический дискурс представляет собой закономерный результат эволюции политического и массово-информационного дискурсов, предопределенный центральным местом средств массовой информации в системе политической коммуникации, а также фактор дальнейшего развития данных дискурсов, органически сочетающий их основные черты. Тексты, в которых находит свое отражение массмедийный политический дискурс, и, в частности, тексты печатных СМИ, представляют значительный интерес в плане изучения глобальных целей и локальных задач, на решение которых они направлены. Поскольку печатные тексты СМИ продумываются и конструируются их авторами заранее, а не формируются в процессе диалогической коммуникации, все элементы, из которых они состоят, отобраны и использованы в соответствии с избранной коммуникативной стратегией, направленной на достижение глобальной коммуникативной цели и решение отдельных задач интенций. Из этого следует, что проявления речевой агрессии (одной из основных характеристик политического дискурса), которыми изобилуют эти тексты, также являются неслучайными, их использование подчинено внеязыковым задачам и контролируется коммуникативной стратегией и коммуникативными тактиками, ее реализующими.
Обзор лингвистических исследований агрессивного поведения демонстрирует существование двух относительно автономных подходов к анализу проявлений речевой агрессии. Первый подход предполагает изучение фактов речевой агрессии с точки зрения реципиента сообщения, исследование негативного воздействия речевой агрессии на адресата. Второй аспект изучения речевой агрессии предполагает рассмотрение данного феномена с точки зрения отправителя агрессивного сообщения. В таком случае речевая агрессия рассматривается как реализация негативных эмоций говорящего, негативного или критического отношения к адресату, как механизм демонстрации собственного превосходства. Именно такой подход представляется релевантным для анализа проявлений речевой агрессии в массмедийном политическом дискурсе, поскольку учет коммуникативных намерений говорящего дает возможность рассматривать речевую агрессию как способ достижения определенных внеречевых целей и выделять ряд агрессивных речевых стратегий, в частности, коммуникативную стратегию дискредитации.
Агрессивные коммуникативные стратегии реализуются при помощи разнообразных языковых средств, центральное место среди которых занимает инвектива. Инвективными целесообразно считать те языковые средства, при помощи которых говорящий в конкретной коммуникативной ситуации может нанести оскорбление оппоненту. Таким образом, понятие «инвектива» связано с представлением об оскорбительном потенциале языковых единиц (высказывание рассматривается с точки зрения его отправителя), а понятие «оскорбление» с результативностью использования этих единиц (высказывание рассматривается с точки зрения его получателя), т.к. оскорбление предполагает учет психологического состояния реципиента (инвектума), наличие у него чувств обиды, униженности и под. Анализ исследований, посвященных проблеме речевой агрессии и инвективности, позволяет утверждать, что единица языка (в первую очередь, лексема или синтаксема) может быть названа инвективной, если она вписывается в параметры, которые условно распределяются по трем группам:
1. Семантические параметры особенности семантики составляющих единиц (интеллектуальная негативная оценочность, а также компоненты экспрессивности: эмоциональная оценочность, интенсивность, образность, стилистическая маркированность).
2. Прагматические параметры особенности ситуации, в которой реализуется единица. Инвективная ситуация предполагает обязательное наличие инвектума (инвектива это форма переходной агрессии), инвективной интенции и результата (понижение социального статуса инвектума, наличие у него чувства обиды). Присутствие «зрителей» усиливает инвективность высказываний.
3. Функциональные параметры нацеленность рассматриваемой единицы на понижение социального статуса инвектума и нанесение ему психологического вреда, утверждение доминирующего положения говорящего, демонстрацию силы. Реализация инвективной функции ключевой параметр, определяющий инвективность высказывания.
Таким образом, в поле зрения исследователя речевой агрессии и, в частности, инвективы в массмедийном политическом дискурсе, в первую очередь, попадают экспрессивные, негативно оценочные лексико-фразеологические и синтаксические единицы языка, использующиеся говорящим с целью оскорбления присутствующего (или упомянутого) в данной ситуации оппонента, понижения его социального статуса, нанесения ему психологического вреда.
Поскольку осуществление инвективной интенции в массмедийном политическом дискурсе способствует достижению глобальной коммуникативной цели подрыву авторитета противника в борьбе за власть, представляется возможным говорить об инвективной тактике как о наиболее эффективном способе реализации агрессивных коммуникативных стратегий и, в частности, речевой стратегии дискредитации. Инвективная тактика может быть определена как агрессивное речевое действие или несколько действий, осуществляемых при помощи инвективных языковых единиц, что подчинено задачам понижения социального статуса и нанесения психологического вреда оппоненту.
План выражения коммуникативной тактики приемы. Это отдельно взятые реплики или группы реплик, которые являются стратегически направленными, то есть имеют определенную функцию с точки зрения общей речевой стратегии и конкретной речевой тактики. Рассмотренный материал позволяет выделить и описать четыре группы приемов: приемы речевого маркирования чуждости («навешивание ярлыков», «переключение языковых кодов»); информационные (приемы введения достоверной информации: «комментированное цитирование», «пояснение», «мнение эксперта», приемы введения недостоверной информации: «распространение слухов», «предположение», «воображаемые слова инвектума»); логико-лингвистические приемы («редефинирование», «имплантация псевдофакта», «сопоставление», «противопоставление», «обобщение»), а также текстолингвистические приемы («повтор», «инвектива в заголовке»).
Приемы речевого маркирования чуждости используются для обозначения чуждого элемента в оппозиции «свой чужой». С помощью приема «навешивание ярлыков» автор дает инвектуму определенное наименование, которое не отражает его сущностных характеристик, однако маркирует его идеологически, создавая предпосылки для негативного восприятия инвектума. Инородность или чуждость часто маркируется переходом на другой язык (с русского на украинский), на графическом уровне кавычками. Широкое использование приема «переключение языковых кодов» является характерной чертой именно украинского массмедийного политического дискурса, поскольку большинство его участников владеют двумя языковыми кодами (русским и украинским) свободно и могут приписать каждому из них определенную оценочную нагрузку.
Сущность информационных приемов заключается в объективации и определенной обработке дискредитирующей инвектума информации, которая может быть представлена как достоверная либо же недостоверная. Приемы, подчеркивающие достоверность информации («комментированное цитирование», «пояснение», «мнение эксперта»), хотя и делают инвективное высказывание более убедительным, однако существенно ограничивают автора в использовании фактов и оценок, в выборе лексических и синтаксических инвективных единиц. Приемы, оперирующие недостоверной информацией («распространение слухов», «предположение», «воображаемые слова инвектума»), дают автору возможность использовать широкий спектр ложных фактов и негативных оценок и избежать при этом обвинений и судебных разбирательств.
Логико-лингвистические приемы представляют собой реализацию различных логических операций и форм логического рассуждения, а текстолингвистические приемы служат для привлечения внимания реципиента и усиления инвективности высказывания. Они заключаются в помещении стратегически значимой информации в сильную позицию текста, т.е. в его заглавие (прием «инвектива в заголовке»), либо же в повторении инвективного смысла (прием «повтор»).
Анализ лексико-фразеологических средств, использующихся в массмедийном политическом дискурсе Украины для реализации инвективной тактики, показал, что с целью оскорбления в газетной коммуникации могут использоваться единицы различных пластов: стилистически маркированная (сниженная и книжная) лексика и фразеология, стилистически нейтральная отрицательно оценочная лексика, метафорические номинации и лексические новообразования. Установлено, что инвективный потенциал лексико-фразеологической единицы зависит от типа присущей ей отрицательной оценочности (рациональной или эмоциональной, ингерентной или адгерентной), наличия семантики интенсивности и образности, а также стилистических характеристик.
Наиболее грубые единицы русского языка обсценные и грубо‑просторечные лексемы практически не встречаются в проанализированном материале. Единицы специальных жаргонов, преимущественно уголовного и молодежного (дон, братки, стремно), и общего сленга (тусовка, кидалово, беспредел) достаточно часто используются для понижения социального статуса политика, причем собственно жаргонизмы употребляются чаще, чем единицы общего сленга. Негативно-оценочные разговорные или нелитературные лексемы могут служить средством реализации инвективной тактики не только потому, что обладают негативной оценочностью ингерентной (идиот, мямля) или адгерентной («Президент от журналистов отмахнулся» (КриворучкоВ. «Промежуточная речь» [Тов №13 (803) 14-16 февраля 2006]), не только за счет наличия семы интенсивности, позволяющей использовать некоторые разговорные лексемы в качестве скрытых гипербол (вдалбливать [в головы тезис], выдавить [из себя обещание]), но и за счет своей стилистической характеристики. События политической жизни, деятельность отдельных политиков, описанные при помощи стилистически сниженной разговорной или нелитературной лексики профанируются, опускаются на бытовой уровень, связываются в сознании реципиентов с теми социальными группами и социальными ролями, для которых такой язык является типичным. Тем самым понижается социальный статус политиков.
Отрицательно оценочная книжная лексика и фразеология (партийные бонзы, камарилья чиновников) используется для достижения интенции оскорбления значительно реже. Это объясняется меньшей ее экспрессивностью по сравнению со сниженными коррелятами, поскольку приписываемая ею отрицательная характеристика инвектума не нарушает социальную иерархию. Подобная лексика может быть названа оскорбительной в тех случаях, когда она сочетается с экспрессивными синтаксическими конструкциями, с различными приемами реализации инвективной тактики. Книжные лексико-фразеологические единицы, а также их сочетание со сниженными единицами, позволяет автору создать иронический контекст: «Мня себя «олицетворением Майдана», Луценко перемыл косточки всему политикуму» (ЛозунькоС. «Средство для чистки унитазов словно отбеливатель для «Нашей Украины» [2000 №46 (342) 1723.11. 2006]).
Инвективный потенциал стилистически нейтральной отрицательно оценочной лексики, в значении которой доминируют интеллектуально оценочные, а не эмоционально оценочные семы, зависит от того, с какими отрицательно оцениваемыми в данном социуме событиями и поступками данная лексема соотносит инвектума. Лексика, приписывающая инвектуму осуществление противозаконных действий (бандиты, мошенник, грабить) или моральную несостоятельность (предатели, трусы, подлость), является более оскорбительной, нежели лексика, уличающая инвектума в глупости (тупость, политическое недомыслие) или же в непрофессионализме, слабости и зависимости (голословная критика оппонентов), поскольку последние отрицательные характеристики в некоторых ситуациях допускают проявления сочувствия или жалости, а первые безоговорочно осуждаются вне зависимости от статуса инвектума.
Наиболее распространенным источником для создания инвективных метафор, в основу классификации которых положено понятие метафорической модели, является сфера отношений между полами. Для определения степени инвективности той или иной метафоры, в первую очередь, имеет значение не сфера-источник метафоры, а соотношение между источником и целью, устанавливаемое метафорой. Все метафоры, которые используются для нанесения оскорбления, можно разделить на две группы в соответствии с их сферой-целью: метафоры, характеризующие личность политика («Выходит, Луценко требуется НСНУ в качестве эдакого моющего средства? Отбеливать партийный рейтинг?.. Правда, этому «Мистеру Мускулу» неплохо бы для начала решить более личные проблемы. В смысле чистоты» (ЛозунькоС. «Средство для чистки унитазов словно отбеливатель для «Нашей Украины» [2000 №46 (342) 17-23 ноября 2006]), и метафоры, характеризующие деятельность политика или политической силы («Правительство Еханурова не умерло оно просто так пахнет» (КосминаЮ. «Глупцы и дети» [ВВ №005 (1501) 17 января 2006]). Метафоры первой группы являются наиболее оскорбительными в том случае, если сферой-источником для них служат «отношения между полами» или «животные». В то же время метафора является достаточно мягким средством реализации инвективной тактики, поскольку она может иметь множественную интерпретацию.
Инвективные лексические новообразования могут быть созданы путем трансформации названий отрицательно оцениваемых автором сущностей, не обладающих оценочными семами вне контекста (еэпнутость ← ЕЭП, натофилия ← НАТО), или же от отрицательно оценочных наименований (мордоделы ← морда). Среди лексических отонимных новообразований выделяется группа имен собственных, перешедших в разряд нарицательных (ивченки-васюныки), и группа слов, образованных на основе имен собственных по некоторым словообразовательным моделям (несторки ← Нестор [Шуфрич], азаровщина ← Н.Азаров). Отонимные новообразования обладают бóльшим инвективным потенциалом в сравнении с другими новообразованиями, поскольку в них совмещено название объекта оценки и собственно оценочные семы.
Единицы, обладающие наибольшим инвективным потенциалом (грубо-просторечная лексика и фразеология, стилистически нейтральная отрицательно оценочная лексика, характеризующая внешность политика, метафоры, сферой-источником которых являются отношения между полами, а сферой-целью личность оппонента), используются крайне редко, в основном, в цитируемых словах политиков.
Если лексико-фразеологические средства зачастую выражают негативную оценку или же отрицательные эмоции эксплицитно, то в синтаксических конструкциях эти значения скрыты и требуют расшифровки. Однако благодаря имплицитности инвективных смыслов синтаксические конструкции зачастую не попадают в поле зрения юристов и не квалифицируются ими как оскорбительные, что делает их популярным инструментом оскорбления. Кроме того, что синтаксические конструкции усиливают прагматическую силу высказывания, содержащего инвективную лексику, они обладают собственными инвективными возможностями, которые реализуются даже в случае использования в рассматриваемых конструкциях неинвективной лексики и фразеологии.
Появление инвективного смысла у вопросительных предложений, выполняющих вторичные функции (сообщение информации), предопределено противоречием между вопросительной формой и повествовательной целью высказывания. При помощи риторического вопроса автор сообщает реципиенту некоторую информацию («Или Луценко (как «помаранчевый министр») наделен индульгенцией вседозволенности в силу своей «помаранчевости»?» (БурлаченкоС. «Грозит ли Виктору Балоге арест?» [2000 №47 (343) 24-30 ноября 2006]), т.н. «вопросы незнания» демонстрируют отсутствие информации и приглашают реципиента к ее поиску по намеченному автором плану («Интересно, почему «прозора влада» не пресекла подобные действия (если они имели место быть)? Боялась выносить сор из избы? Или готовила запас компромата на весну?» (ПитоновА. «Заклятые друзья» [Тр №19 (522) 10-15 марта 2006]). Инвективное утверждение в форме вопроса получает статус гипотезы и не подлежит проверке на истинность. Возразить на утверждение в форме вопроса или оспорить его достаточно сложно, поскольку для этого требуется экспликация глубинных смыслов, которые привносит в сообщение сама вопросительная структура.
К инвективным восклицательным конструкциям относятся краткие аффективные эмоциональные восклицания, не несущие фактической информации, выражающие негативные эмоции, а также восклицательные предложения, нередко сложные или осложненные, содержащие фактическую информацию о действиях инвектума («Из ряда вон: глава силового ведомства, призванного оберегать покой и порядок в стране, предупреждает о готовящейся смуте, практически призывает к подготовке революции «на березових бруньках»!» (КорниловВ. «Оранжевый реванш «на бруньках» [2000 №46 (342) 17-23 ноября 2006]). Инвективность восклицательных конструкций обусловлена их повышенной эмоциональностью и яркой экспрессивностью, способностью акцентировать внимание на сообщаемом, вовлечь реципиента в эмоциональное переживание комментируемых событий.
Предложения с вставными конструкциями позволяют автору «спрятать» инвективную, дискредитирующую пропозицию среди остальных, вложить необходимое содержание в форме утверждения в одну из частей предложения. В случае введения авторского замечания в цитируемые слова инвектума вставная конструкция обязательно содержит ключевую для понимания авторских целей информацию, которая зачастую полностью меняет содержание высказывания инвектума, продуцируя негативно оценочные смыслы ([Ю.Луценко]: «Я в отставку не собираюсь, моя позиция неизменна я буду министром, пока будет возможность не сдавать этот оплот демократии» (или силового давления? Авт.)» (ЛозунькоС. «Средство для чистки унитазов словно отбеливатель для «Нашей Украины» [2000 №46 (342) 17-23 ноября 2006]).
Инвективный потенциал конструкций с однородными членами обусловлен возможностью многократного повторения негативно оценочных сем в рамках одного предложения (прием «повтор»), а также возможностью усиления экспрессивности при перечислении однородных компонентов в нарастающем порядке (градация). Соположение в одном ряду названий не связанных между собой политических реалий (событий или имен субъектов политического дискурса) и, соответственно, нивелирование принципиальных отличий между ними усиливает инвективность высказывания, поскольку негативная оценка одного из компонентов ряда, возможно, уже существующая в сознании реципиентов, распространяется на остальные компоненты.
Пунктуационные знаки, в особенности кавычки, также играют важную роль в создании инвективного смысла высказывания. Кроме того, что кавычки являются одним из наиболее распространенных способов выделения инвективных лексем, стилистически чуждых массмедийной коммуникации (сниженных лексем, некоторых метафор, окказионализмов), они могут свидетельствовать о контекстуальном переосмыслении понятия, приобретении им отрицательной оценочности, об ироническом отношении автора к сообщаемому. Кавычки также могут подчеркивать принадлежность понятия, обозначенного закавыченным словом, к сфере «чужого» в случае создания оппозиции «свое чужое». «Отчуждающая» функция кавычек особенно наглядно проявляется при закавычивании ярлыков, а также слов, обозначающих ключевые понятия политических оппонентов («оранжевая революция», «антикризисная коалиция»).
Таким образом, результаты исследования свидетельствуют о существовании в русском языке развитой системы инвективных средств, о разработанности данной системы в русскоязычной газетной коммуникации Украины, о стремлении участников массмедийного политического дискурса к выражению отрицательной оценки и негативных эмоций при помощи неоднозначных языковых средств, которые, в соответствии с существующими законами, зачастую не могут быть квалифицированы как оскорбительные, а значит, их употребление не может повлечь за собой судебное разбирательство.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Агрессия в языке и речи: сб. ст. / Под ред. И.А.Шаронова. М.: Изд-во центра Российского государственного гуманитарного университета, 2004. 288 с.
2. АкимоваГ.Л. Новое в синтаксисе современного русского языка: Учебн. пособие. М.: Высш. шк., 1990. 168 с.
3. АлександроваО.В. Проблемы экспрессивного синтаксиса. На материале английского языка: Учебн. пособие. М.: Высш. шк., 1984. 211 с.
4. АлександроваО.И. Неологизмы и окказионализмы // Вопросы современного русского словообразования, лексики и стилистики: Науч. тр. / Куйбышев. гос. пед. ин-т им. В.В.Куйбышева. Куйбышев, 1974. Т. 145. С. 317.
5. АлексеевК.И. Метафорические модели в предвыборном политическом дискурсе // Проблемы психологии дискурса / Отв. ред. Н.Д.Павлова, И.А.Зачесова. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2005. С. 135146.
6. АлексеевК.И. Метафора как объект исследования в философии и психологии // Вопросы психологии. 1996. №2. С. 7385.
7. АлещановаИ.В. Цитация в газетном тексте (на материале современной английской и российской прессы): Автореф. дис. канд. филол. наук: 10.02.20 / Волгоградский гос. пед. ун-т. Волгоград, 2000. 18 с.
8. АлиаскароваГ.Ф. Сравнительный анализ неологизмов в ‎русском и немецком языках: Автореф. дис. канд. филол. наук: 10.02.20 / Казанский гос. ун-т им. В.И.Ульянова‑Ленина. Чебоксары, 2006. 23 с.; То же [Электронный ресурс].Режимдоступа: http://www.chuvsu.ru/university/zaschita_dissertaciy/aliaskarova.doc
9. АлфероваЮ.В. Метафорическое моделирование отношений между субъектами экономической деятельности и государством в российском экономическом дискурсе // Политический дискурс в России 8. Святые без житий: Материалы постоянно действующего семинара / Под ред. В.Н.Базылева, В.Г.Красильниковой. М.: МАКС Пресс, 2005. Вып. 8. С. 45.
10. АмировВ.М. Агитационный предвыборный сверхтекст: организация содержания и стратегии реализации: Автореф. дис. канд. филол. наук: 10.02.01 / Уральский гос. ун-т им. А.М.Горького Екатеринбург, 2002. 24 с.
11. АндриановМ.С. Психолингвистические и правовые проблемы использования невербальных компонентов в газетном дискурсе // Проблемы психологии дискурса / Отв.ред. Н.Д.Павлова, И.А.Зачесова. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2005. С. 147164.
12. АнисимоваА.А. Роль метафоры в структуре политического дискурса // III Международные Бодуэновские чтения: И.А.Бодуэн де Куртенэ и современные проблемы теоретического и прикладного языкознания (Казань, 2325 мая 2006 г.): труды и материалы: в 2 т. / Под общ. ред. К.Р.Галиуллина, Г.А.Николаева Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2006. Т. 1 C. 4244.
13. АпресянВ.Ю. Имплицитная агрессия в языке // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии. Труды Международной конференции Диалог-2003. М.: Наука, 2003. С. 3235.
14. АртишевскаяТ.М., АртишевскийЭ.В. Язык вражды как способ выражения в СМИ // Речевая агрессия в современной культуре: Сб. науч. тр. / Под общ. ред. М.В.Загидуллиной. Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 2005. С. 5965.
15. АрутюноваН.Д. Дискурс // Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н.Ярцева. 2‑е изд. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. С. 136137.
16. АрутюноваН.Д. Стратегия и тактика речевого поведения // Прагматические аспекты изучения предложения и текста. К.: Наукова думка, 1983. С. 312.
17. АфанасенкоЕ.В. Семантический повтор в политическом дискурсе (на материале русского и английского языков): Автореф. дис. канд. филол. наук: 10.02.19 / Саратовский гос. ун-т им. Н.Г.Чернышевского. Саратов, 2006. 18 с.
18. БабенкоН.Г. Окказиональное в художественном тексте. Структурно-семантический анализ: Учебн. пособие / Калининградский ун-т. Калиниград, 1997. 84 с.
19. БазылевВ.Н. Политический аспект брани // Политический дискурс в России 8. Святые без житий: Материалы постоянно действующего семинара / Под ред. В.Н.Базылева, В.Г.Красильниковой. М.: МАКС Пресс, 2005. Вып. 8. С. 510.
20. БазылевВ.Н. Конфликтные ситуации в сфере политико-правовой коммуникации // Юрислингвистика-2: русский язык в естественном и юридическом бытии: Межвуз. сб. науч. тр. / Под ред. Н.Д.Голева. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2000. С. 159168.
21. БазылевВ.Н. К изучению политического дискурса в России и российского политического дискурса // Политический дискурс в России 2: Материалы рабочего совещания (Москва, 29 марта 1998г.) / Под ред. Ю.А.Сорокина, В.Н.Базылева. М.: Диалог МГУ, 1998. С. 68.
22. БайбуринА.К., ТопорковА.Л. У истоков этикета: (Монография). Л.: АН СССР, 1990. 166 с. (Из истории мировой литературы).
23. БаранниковаЕ.Б. Заголовочный комплекс как показатель авторского стиля журналиста [Электронный ресурс] // Риторика и культура речи в современном обществе и образовании: Сб. материалов Х Международной конференции по риторике. / Науч. ред.‑сост. В.И.Аннушкин. М.: Гос. ИРЯ им.А.С.Пушкина, 2006. Вып.2. Режим доступа: www.pushkin.edu.ru/files/X_m_conf2.doc
24. Баранов А.Н., Казакевич Е.Г. Парламентские дебаты: традиции и новации: Советский политический язык (от ритуала к метафоре). М.: Знание, 1991. 63, [1] с.: ил. Новое в жизни, науке, технике. Подписная научно-популярная серия "Наука убеждать: риторика"; 10/1991.
25. БарановА.Н., КарауловЮ.Н. Словарь русских политических метафор. М.: Помовский и партнеры, 1994. 351 с.
26. БасовскаяЕ.Н. Творцы черно-белой реальности: о вербальной агрессии в средствах массовой информации // Критика и семиотика / Гл. ред. И.В.Силантьев. Новосибирск: Ин-т филологии СО РАН; НГУ, 2004. Вып. 7. С. 257263.
27. БеленкоИ.А. Некоторые аспекты прагматической структуры религиозного монологического дискурса // Язык и культура. Пятая международная научная конференция. К.: Collegium. 1997. Т.II. Культурологический компонент языка. С. 1621.
28. БеловаМ.А. Метафорическое моделирование понятия «политика» в американской и украинской прессе // Вісник Харківського національного університету ім. В.Н.Каразіна. Харків, 2003. Вип. 609. С. 7376.
29. БельчиковЮ.А. Инвективная лексика в контексте некоторых тенденций в современной русской речевой коммуникации // Филологические науки. 2002. №4. С. 6674.
30. БердникЛ.Ф. О семантике вопросительного предложения // Проблемы грамматической семантики / Ред. Л.Д.Чеснокова. Ростов-на-Дону: Ростовский‑на‑Дону гос. пед. ин-т, 1978. С. 3036.
31. БереговскаяЭ.М. Экспрессивный синтаксис: Учебн. пособие к спецкурсу. Смоленск: Смоленский гос. пед. ин-т им. К.Маркса, 1984. 92 с.
32. БерневегаС.И. Цитата в языке современной газеты // Русский язык: исторические судьбы и современность: II Международный конгресс исследователей русского языка (Москва, МГУ им. М.В.Ломоносова, филологический факультет, 1821 марта 2004 г.): Труды и материалы. М.: Изд-во МГУ, 2004. С. 425426.
33. БертяковаА.Н. Заголовок телевизионных передач как функциональный тип предложений // Семантика языковых единиц. Доклады VI Международной конференции. М.: Московский гос. откр. пед. ун-т, 1998. Т.II. С. 7173.
34. БессоноваЛ.Е. Новые лингвополитологические исследования в Украине // Политическая лингвистика. Екатеринбург, 2007. Вып. (1) 21. С. 1822.
35. БєловаА.Д. Комунікативні стратегії і тактики: проблеми систематики // Мовні і концептуальні картини світу: Зб. наук. праць / Київський національний ун-т ім. ТарасаШевченка. Інститут філології. К., 2004. №10. С. 1116.
36. БєловаА.Д. Поняття «стиль», «жанр», «дискурс», «текст» у сучасній лінгвістиці // Вісник Київського національного університету імені Тараса Шевченка. Іноземна філологія. 2002. Вип. 3233. С. 1114.
37. БоброваГ.А. Языковая игра на страницах «Общей газеты» // Язык. Человек. Картина мира: Материалы Всероссийской научной конференции / Под. ред. М.П.Одинцовой. Омск: Омский гос. ун-т, 2000. Ч.1. С. 165168.
38. БожкоГ.П. Мовленнєві тактики в репертуарі російської мовної особистості (на матеріалі комунікативної ситуації «примирення»): Автореф. дис. канд. філол. наук: 10.02.02 / Київський національний ун-т ім. Тараса Шевченка. К., 2003. 16 с.
39. БраславецЛ.А. Агрессия в женском журналистском тексте [Электронный ресурс] // Relga научно-культурологический журнал. №17 [119]. 01.11.2005. Режим доступа: http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=648&level1=main&level2=articles Загл. с экрана.
40. БраславецЛ.А. Агрессивность текста в современных молодежных журналах [Электронный ресурс] // Relga научно-культурологический журнал. №11[101]. 09.11.2004. Режим доступа: http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=278&level1=main&level2=articles Загл. с экрана.
41. Бредемайер К. Искусство словесной атаки: Практическое руководство. М.: Альпина Бизнес Букс, 2005. 190 с.
42. Бредемайер К. Черная риторика: Власть и магия слова М.: Альпина Бизнес Букс, 2005. 224 с.
43. БубликИ.Ф. Семиотика вербальной агрессии // Человеческий фактор в правоохранительных системах: Материалы междунар. научно-практич. конф. «Языки мозга и тела человека: проблемы и практическое использование в деятельности органов внутренних дел» (29 мая 2 июня 1995 г). Орел: Высшая школа МВД РФ, 1996.