СОВРЕМЕННАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ МЕТАФОРА В РУССКОЯЗЫЧНОЙ ГАЗЕТНОЙ КОММУНИКАЦИИ УКРАИНЫ: КОГНИТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ

Короткий опис

КИЕВСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ИМЕНИ ТАРАСА ШЕВЧЕНКО
ИНСТИТУТ ФИЛОЛОГИИ

На правах рукописи

Филатенко Ирина Александровна

УДК 81’373.612.2:32+070 (477)

СОВРЕМЕННАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ МЕТАФОРА В РУССКОЯЗЫЧНОЙ ГАЗЕТНОЙ КОММУНИКАЦИИ УКРАИНЫ:
КОГНИТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ
Специальность 10. 02. 02 русский язык

Диссертация на соискание ученой степени
кандидата филологических наук

Научный руководитель
Кудрявцева Людмила Алексеевна,
доктор филол. наук, профессор

Киев 2003

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ С. 5
ГЛАВА I ГАЗЕТНАЯ КОММУНИКАЦИЯ В СОВРЕМЕННОМ НАУЧНОМ КОНТЕКСТЕ С. 14
ВЫВОДЫ С. 24
ГЛАВА II АКТУАЛЬНЫЕ МЕТАФОРИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ И МЕТАФОРИЧЕСКИЕ ПАРАДИГМЫ РУССКОЯЗЫЧНОЙ ГАЗЕТНОЙ КОММУНИКАЦИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ УКРАИНЫ с.25
2. 1. Метафорическое моделирование картины политической действительности как средство влияния на когнитивные механизмы реципиента C. 27
2. 2. Определение объема терминов «метафорическая модель» и «метафорическая парадигма»..... C. 30
2. 3. Метафорическая парадигма «политические реалии это представление»: внутренняя организация. С. 36
2. 4. Структура метафорической парадигмы «политические реалии это борьба».. С. 45
2. 5. Метафорическая парадигма политические реалии это игра”, её структурные элементы .... С. 52
2. 6. Частные метафорические модели в русскоязычной газетной коммуникации политической направленности Украины .. С. 61
ВЫВОДЫ.... С. 68
ГЛАВА III ФРЕЙМОВАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ПОНЯТИЙНЫХ СФЕР-ИСТОЧНИКОВ АКТУАЛЬНЫХ МЕТАФОРИЧЕСКИХ МОДЕЛЕЙ В РУССКОЯЗЫЧНОЙ ГАЗЕТНОЙ КОММУНИКАЦИИ УКРАИНЫ . С. 73
3. 1. Фреймовая организация понятийной области-источника метафорической модели «Политические реалии это война». С. 77
3. 2. Фреймовая организация понятийной области-источника метафорической модели «Политические реалии это болезнь». С. 84
3. 3. Фреймовая организация понятийной области-источника метафорической модели «Политические реалии это спорт». С. 91
3. 4. Фреймовая организация понятийной области-источника метафорической модели «Политические реалии это дом». С. 97
3. 5. Фреймовая организация понятийной области-источника метафорической сверхмодели «Политические реалии это представление» С. 101
3. 6. Фреймовая организация понятийной области-источника метафорической модели «Политические реалии это охота» С. 107
3. 7. Фреймовая организация понятийной области-источника метафорической модели «Политические реалии это кухня». С. 110
3. 8. Фреймовая организация понятийной области-источника метафорической модели «Политические реалии это стихия».. С. 113
3. 9. Фреймовая организация понятийной области-источника метафорической модели «Политические реалии это космические явления» С. 114
3. 10. Фреймовая организация понятийной области-источника метафорической модели «Политические реалии это экономические отношения» С. 115
3. 11. Фреймовая организация понятийной области-источника метафорической модели «Политические реалии это интеллектуальная игра». С. 118
ВЫВОДЫ... С. 123
ГЛАВА IV СОВРЕМЕННАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ МЕТАФОРА КАК СРЕДСТВО ЯЗЫКОВОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ В РУССКОЯЗЫЧНОЙ ГАЗЕТНОЙ КОММУНИКАЦИИ УКРАИНЫ. С. 127
4. 1. Метафора как закономерное проявление языковой реализации функции воздействия в газетной коммуникации политической направленностиC. 128
4. 2. Специфика оценки и её роль в формировании языкового воздействия современной политической метафорыС. 133
4. 3. Архаизмы, историзмы и неологизмы как способ формирования языкового воздействия политической метафоры. С. 141
4. 3. 1. Использование архаизмов, историзмов. С. 142
4. 3. 2. Использование неологизмов С. 145
4. 4. Прагматический потенциал метафорических моделей.. С. 151
4. 5. Актуальные прагматические установки адресанта современной политической метафоры в русскоязычной газетной коммуникации
Украины С.162
4. 5. 1. Постулаты речевого общения С. 162
4. 5. 2. Установка на оценку .. С. 163
4. 5. 3. Установка на создание иронического смысла.. С. 164
4. 5. 4. Установка на создание комического эффекта.. С. 167
ВЫВОДЫ . С. 171
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.. С. 176
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ. С. 186

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I ГАЗЕТНАЯ КОММУНИКАЦИЯ В СОВРЕМЕННОМ НАУЧНОМ КОНТЕКСТЕ
ГЛАВА II АКТУАЛЬНЫЕ МЕТАФОРИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ И МЕТАФОРИЧЕСКИЕ ПАРАДИГМЫ СОВРЕМЕННОЙ ГАЗЕТНОЙ КОММУНИКАЦИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ УКРАИНЫ
2. 1. МЕТАФОРИЧЕСКОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ КАРТИНЫ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ КАК СРЕДСТВО ВЛИЯНИЯ НА КОГНИТИВНЫЕ МЕХАНИЗМЫ РЕЦИПИЕНТА
2. 2. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ОБЪЕМА ТЕРМИНОВ «МЕТАФОРИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ», «МЕТАФОРИЧЕСКАЯ ПАРАДИГМА» ...
§ 3. Метафорическая парадигма «политические реалии это представление»: внутренняя организация.
§ 4. Структура метафорической парадигмы «политические реалии это борьба»..
§ 5. Метафорическая парадигма политические реалии это игра”, её структурные элементы
§ 6. Частные метафорические модели в газетной коммуникации политической направленности Украины.
3. 1. Выводы
4. Глава III Фреймовая организация понятийных сфер-источников актуальных метафорических моделей..
4.1. Выводы.
5. Глава IV Политическая метафора как орудие прагматического воздействия в газетной коммуникации Украины
§ 1. Метафора как закономерное проявление языковой реализации функции воздействия в политической публицистке..
§ 2. Специфика оценки и её роль в формировании языкового воздействия политической метафоры
§ 3. Архаизмы, историзмы и неологизмы как способ формирования языкового воздействия политической метафоры.
3. 1. О так называемом стилистическом компоненте коннотации
3. 2. Использование архаизмов, историзмов..
3. 3. Использование неологизмов
§ 4. Прагматический потенциал метафорических моделей..
§5 Прагматические установки адресанта политической метафоры в газетной коммуникации Украины.
5. 1. Постулаты речевого общения
5. 2. Установка на оценку
5. 3. Установка на создание иронического смысла..
5. 4. Установка на создание комического эффекта..
5. 1. Выводы.
6. Общие выводы.
7. Список использованной литературы
8. Схема 1.

ВВЕДЕНИЕ

Рубеж столетий является переломной эпохой, неизменно влекущей за собой глубинные преобразования в общественном сознании и как следствие изменения в языке. В силу этого исследование языка исхода ХХ начала ХХI века закономерно находится в сфере научных интересов лингвистов. В русистике внимание ученых к данной проблеме тем более пристально, что этот временной отрезок совпал с периодом социальной перестройки и нестабильности в обществе. Влияние же социальных параметров на языковые явления трудно переоценить. По справедливому замечанию Г. Н. Скляревской, изучая лингвистические процессы, можно узнать об обществе больше, чем из наблюдений собственно социальных [Скляревская, 1991: 252]. Интерес исследователей к языку конца ХХ начала ХХI века, стремление ученых спрогнозировать основные тенденции языкового развития” [Кудрявцева, 2001: 192] и в целом осмыслить эволюцию лингвистической мысли на рубеже столетий нашли отображение в работах Лингвистика на исходе ХХ столетия. Итоги и перспективы” (М., 1995), Язык и наука конца ХХ века” (М., 1995), Русский язык конца ХХ столетия (1985 1995 г. г.)” (М., 1996), Лингвистические исследования в конце ХХ века” (М., 2000). В данных трудах отмечается важность внедрения новых направлений исследований, в том числе изучение политического дискурса.
Язык политики стал предметом лингвистических изысканий сравнительно недавно. По замечанию Э. Лассан [Лассан, 1995: 7], интерес к этой проблематике возник в ФРГ в связи с изучением языка национал-социализма. Среди зарубежных ученых, исследующих политический дискурс, следует назвать Р. Барта [Барт, 1983], К. Блакара [Блакар, 1987], Д. Болинджера [Болинджер, 1987], Х. Вайнриха [Вайнрих, 1987], А. Вежбицку [Вежбицка, 1993], М. Гловиньски [см. Земская, 1996] В. Клемперера [Клемперер, 1998]. Ж.-Ж. Куртин [Куртин, 1999], П. Серио [Серио, 1999]. В русском языкознании изучение влияния политики на язык исследователи возводят к работам С. И. Карцевского Язык, война, революция” [Карцевский, 1923] и А. М. Селищева Язык революционной эпохи” [Селищев, 1928]. В силу известных причин изучение политического дискурса в бывшем СССР, как и в других соцстранах Восточной Европы, в течение десятилетий не получало дальнейшего развития. И лишь вместе с общими изменениями в социально-политической сфере, произошедшими во второй половине 80-х начале 90-х г.г., в русистике начинают проводиться исследования по проблеме Язык и политика”. В её рамках предметом научных изысканий выступает советский язык” (деревянный язык”, тоталитарный язык”, канцелярит”, новояз, newspeak, novomova), явившийся, по определению Е. А. Земской [Земская, 1995: 21], результатом идеологического насилия над обществом. В этом русле выполнены исследования С. С. Ермоленко [Ермоленко, 1995], Н. А. Купиной [Купина, 1995], Э. Лассан [Лассан, 1995], Г. Г. Почепцова [Почепцов, 1994]. В центре внимания ученых находятся аспекты функционирования языка тоталитаризма [Брицин, 1995], его влияние на языковое сознание [Радзиевская, 1995]. Новояз активно изучается и в новейший период (см. тезисы докладов: С. С. Бойко [Бойко, 2001], А. Д. Дуличенко [Дуличенко, 2001], Ю. А. Корниенко [Корниенко, 2001], Г. Д. Миневич [Миневич, 2001], А. П. Романенко [Романенко, 2001]).
Социальный кризис и потрясения в странах Восточной Европы (распад СССР, крушение системы тоталитаризма) вызвали соответствующие изменения в общественном сознании и языке. В связи с этим объектом не менее пристального внимания ученых стал язык посттоталитаризма, периода перестройки (см.: [Земская, 1997], [Земцов, 1989], [Баранов, Караулов, 1991] [Баранов, Казакевич, 1991], [Китайгородская, Розанова, 1994], [Ермакова, 1995]). По справедливому замечанию Е. А. Земской [Земская, 1995: 25], в русском языке начала 90-х процесс освобождения от новояза только начинался и был далек от завершения. Безусловно, язык политики постсоветского пространства в новейший период отличается от языка эпохи перестройки, ибо социально-политическая обстановка в странах-республиках бывшего СССР, как и общественное сознание в целом, претерпели дальнейшие изменения. Современный политический дискурс является реализацией иной, трансформированной, когнитивной базы, и необходимость его исследования вполне очевидна.
Одним из важнейших признаков политической коммуникации и языка средств массовой информации, освещающих события политической жизни постсоветского общества, стала метафоричность [Баранов, Караулов, 1991], [Ермакова, 1995]. Отметим, что метафора использовалась и в новоязе [Почепцов, 1994], [Лассан, 1995], однако метафорическую экспансию повлекла за собой лишь эпоха перестройки.
Активное вовлечение метафорической единицы в пространства политической коммуникации и средств массовой информации политической направленности привело лингвистов к необходимости экспликации и осмысления её особого вида политической метафоры. Основополагающее значение в разработке данного направления исследования имеют работы А. Н. Баранова, Ю. Н. Караулова «Русская политическая метафора (материалы к словарю)» [1991], «Словарь русских политических метафор» [1994], А. П. Чудинова «Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991 2000)» [2001, б].
Указанные труды являются теоретической базой, фундаментом для проведения дальнейших научных изысканий. Вместе с тем вполне закономерно, что они посвящены изучению российской политической метафоры, отображающей социально-политическую жизнь России. Аналогичная единица, репрезентирующая реалии украинского социума, формирующая представление о политической действительности Украины, остается практически неизученной. Необходимость проведения такого исследования предопределяется лингвокультурным характером политической метафоры, согласованной «с метафорической структурой основных понятий данной культуры» [Лакофф, Джонсон, 1990: 404].
Изучение единиц, которые отражают украинскую политическую действительность, ограничено несколькими публикациями, фрагментарно рассматривающими украинские (украиноязычные) метафорические номинации в политическом дискурсе [Брага, 2000; Чадюк, 2002]. Несмотря на то, что политические метафоры в русскоязычной газетной коммуникации Украины, по-видимому, характеризуются рядом специфических черт, поскольку они продуцируются на пересечении двух культур, их исследование предоставит возможность выявить и описать метафорическое отражение отечественных политических реалий. Однако проведение сравнительно-сопоставительного изучение политических метафор, экспликация их особенностей, обусловленных национальной ментальностью, не входит в задачи работы. Представляется необходимым отметить, что исследуемые единицы репрезентируют политическую действительность Украины сообразно социальным / политическим / личным позициям адресантов. В рамках работы их точка зрения не получает оценки, хотя в ряде случаев не совпадает с авторской.
Под политическими метафорами, вслед за А. П. Чудиновым, понимаем производные метафорических моделей, погруженных в политическую жизнь страны, ставших неотъемлемой принадлежностью политической коммуникации. Как представляется, исследование данных метафорических единиц целесообразно провести с учетом их когнитивной природы. Основоположники когнитивной теории метафоры Дж. Лаккоф и М. Джонсон [Lakoff, Johnson, 1980], [Лаккоф, Джонсон, 1987], [Лаккоф, Джонсон, 1990], обосновали гипотезу о фундаментальной метафоричности концептуальной системы человека и рассмотрели метафору как явление, которое имеет непосредственное отношение к мысли и действию. С позиции современной когнитивистики данная единица есть основная ментальная операция, объединяющей две понятийные сферы. Она обладает способностью порождать новые знания, познавать, структурировать и объяснять окружающую действительность. Иными словами, метафора не только формирует представление о каком-либо объекте, но и предопределяет способ мышления о нем, творит реальность (см. об этом: [Арутюнова, 1999], [Баранов, 1991], [Кубрякова, 1996], [МакКормак, 1990], [Опарина, 1988], а также обзор [Шабанова, 1999]).
Теоретико-методологической основой работы стали научные изыскания авторитетных отечественных и зарубежных ученых (Н.Д.Арутюнова, Ш. Балли, А. Н. Баранов, Р. М. Блакар, Е. М. Вольф, О.И.Воробьева, Г. П. Грайс, Т. А. ван Дейк, М. Джонсон, О. П. Ермакова, С.А.Жаботинская, Е. В. Какорина, Ю. Н. Караулов, В. Г. Костомаров, Е.С.Кубрякова, Л. А. Кудрявцева, Н. А. Купина, Дж. Лакофф, Э. Лассан, Н.А.Лукьянова, М. Минский, А. Ортони, Н. В. Павлович, П. Б. Паршин, В.В.Петров, Г. Г. Почепцов, Е. В. Рахилина, Е. А. Селиванова, Г. Я. Солганик, И. А. Стернин, В. Н. Телия, Д. Н. Узнадзе, А. П. Чудинов и другие).
Актуальность исследования обусловлена несколькими факторами. Во-первых, данная работа выполнена на материале газетных публикаций. Как известно, в русистике язык СМИ долгое время изучался в культурно-речевом аспекте. Однако на современном этапе наблюдается преодоление данной тенденции, и средства массовой информации предстают в качестве самодостаточного объекта лингвистических изысканий, что дает основание для для выделения такой новейшей отрасли языкознания, как медиалингвистика. А следовательно, изучение языка СМИ актуальная задача для филологов” [Володина, 2000: 149]. Во-вторых, общее изменение социально-политической ситуации явилось причиной того, что объектом научных изысканий стал язык политики. Это привело к формированию нового направления исследований, которое охватывает проблемы Язык власти”, Язык и идеология”. И приоритетным предметом анализа в рамках политической лингвистики являются метафорические номинации. В-третьих, исследование феномена метафоры находится в русле актуальных проблем современного языкознания. Это обусловлено неисчерпаемостью самого объекта изучения и теми перспективами, которые открылись с появлением и развитием абсолютно новых направлений в исследовании языка. Одной из наиболее эффективных и радикальных по своим претензиям инноваций” [Паршин, 1996: 29] стала когнитивная лингвистика. Таким образом, исследование политической метафоры в русле теоретических идей когнитивистики также предопределяет актуальность работы. Кроме того, прагматическое описание исследуемой единицы предполагает обращение к прагмалингвистике, занимающей одно из ведущих мест в современном научном контексте.
Связь с научными программами, планами, темами. Диссертация выполнена в рамках научной темы Исследование процесса формирования и развития языка массовой коммуникации в современном информационном обществе” (номер регистрации № 02 БВ 044 01 - П), которая разрабатывается Институтом филологии Киевского национального университета имени Тараса Шевченко.
Цель данного исследования состоит в когнитивно-прагматическом описании современной политической метафоры в русскоязычной газетной коммуникации Украины. Сформулированная цель предполагает решение следующих задач:
- описать новые аспекты исследования современной газетной коммуникации;
- эксплицировать и описать актуальные метафорические модели в газетной коммуникации политической направленности Украины;
- выявить метафорические метамодели, формирующие метафорические парадигмы; установить внутреннюю организацию и взаимосвязь метафорических парадигм;
- определить и описать фреймово-слотовую структуру сфер-доноров выявленных метафорических моделей;
- эксплицировать языковые механизмы формирования прагматического воздействия на адресата политической метафоры;
- выявить и описать основные прагматические установки адресанта политической метафоры.
Объектом анализа является метафора в средствах массовой информации.
Предметом исследования стали политические метафоры, функционирующие в современном общественно-политическом лексиконе русскоязычной газетной коммуникации Украины.
Материалом исследования явились публикации газет Зеркало недели: международный общественно-политический еженедельник” (1998 2001 г.г.), Киевский телеграф” (1999 2001 г. г.), День” (1999 2001 г. г.), Две тысячи” (1999 2001 г. г.), Правда Украины: общественно-политическая газета” (1999 2001 г. г.), Новый век: всеукраинский общественно-политический еженедельник” (1999 2001 г. г.). Обращение к указанным источникам обусловлено рядом факторов, среди которых необходимо отметить следующие. Избранные газеты издаются в Украине, то есть отображают отечественные политические реалии. Это дает основание приписывать соответствующее свойство извлеченным из них единицам. Обращение к изданиям, поддерживающим различные политические взгляды, позволяет представить метафорическое отображение отечественной политической действительности объективно. Используемые газеты являются высокотиражными, а следовательно, достаточно авторитетными лингвистическими источниками. Выбор хронологических рамок (1999 2001 г. г.) обусловлен общим заданием исследовать современную политическую метафору.
Общее количество проанализированных политических метафор, извлеченных методом сплошной выборки из названных изданий, составляет более трех тысяч единиц.
Цель, задания и общее направление исследования предопределили использование соответствующих методов лингвистического анализа. В работе использован метод синхронного лингвистического описания, включающего эмпирические наблюдения, сравнения, обобщения. Когнитивное исследование политической метафоры осуществлено методом концептуального анализа (Е. С. Кубрякова; Е. А. Селиванова; Р. М. Фрумкина). В частности в его рамках использована методика моделирования, которая позволила эксплицировать актуальные метафорические модели политических метафор газетной коммуникации Украины, представить фреймовую организацию их понятийных сфер-источников. В работе использованы также методы контекстуального анализа и симптоматической статистики.
Научная новизна работы определяется избранным предметом исследования и постановкой проблемы. Впервые проведено комплексное когнитивно-прагматическое описание современной политической метафоры в русскоязычной газетной коммуникации Украины. Оба аспекта рассмотрены в их взаимодействии. Когнитивный анализ проведен комплексно: в логическом и эйдетическом ракурсах. Когнитивный аспект эйдетического направления реализован в экспликации актуальных метафорических моделей, в выявлении и описании их взаимосвязей, в построении метафорических парадигм; логическое направление представлено в структурировании соответствующих сфер-источников.
Теоретическое значение диссертационной работы состоит в том, что полученные результаты будут способствовать дальнейшей разработке теории медиалингвистики, теории когнитивной метафоры и метафорического моделирования. Полученные выводы и обобщения внесут определенный вклад в осмысление механизмов языкового воздействия на общественное сознание. Результаты данной работы будут способствовать проведению сравнительно-сопоставительного исследования политических метафор различных временных периодов, осуществлению этнолингвистического исследования рассматриваемых единиц.
Практическое значение исследования определяется возможностью использования основных положений и результатов работы при чтении нормативных курсов «Лексикология», «Стилистика», спецкурса «Язык средств массовой информации», в спецкурсах и спецсеминарах, посвященных рассмотрению новейших направлений в современном языкознании.
Апробация результатов исследования. Основные положения и результаты диссертационной работы обсуждались на заседаниях кафедры русского языка Института филологии Киевского национального университета имени Тараса Шевченко, на научных конференциях профессорско-преподавательского состава Института филологии Киевского национального университета имени Тараса Шевченко (2001; 2002), на научной конференции Дискурс современной исторической романистики: поэтика жанра”, которая проводилась в Киевском национальном университете имени Тараса Шевченко (Киев, 1999), на международной научной конференции Владимир Иванович Даль и современные филологические исследования” (Киев, 2002), на научно-практическом семинаре Язык средств массовой информации в современной научной парадигме” (Киев, 2002 г.), который проводился в Киевском национальном университете имени Тараса Шевченко, на Всеукраинской научной конференции «Современные тенденции развития восточнославянских языков», которая проводилась в Национальном педагогическом университете имени М. П. Драгоманова (Киев, 2002).
Публикации. Основные положения и результаты исследования представлены в пяти статьях, четыре из которых опубликованы в научных изданиях, утвержденных ВАК Украины.
Цель, задачи и общее направление исследования предопределили структуру диссертационной работы. Она состоит из вступления, четырех глав, выводов, списка использованной литературы (242 позиции). Общий объем исследования составляет 185 страниц.

Список літератури

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Исследование современной политической метафоры в русскоязычной газетной коммуникации Украины, осуществленное в рамках новых подходов к изучению современной газетной коммуникации, позволило прийти к следующим выводам.
Когнитивная природа политической метафоры предопределяет возможность структурации как когнитивной системы реципиента, так и картины отечественной политической действительности в целом. Эта потенциальная способность исследуемой единицы последовательно реализуется в русскоязычной газетной коммуникации современной Украины посредством актуализации метафорических моделей. Под последними понимаем динамические структуры, вскрывающие когнитивный механизм образования метафоры, то есть показывающие взаимодействие области-источника и области-цели. Экспликация наиболее активно используемых моделей и их описание в эйдетическом и логическом направлениях позволили провести комплексный когнитивный анализ рассматриваемых политических метафор.
Актуальные метафорические модели в исследуемом материале представлены пятнадцатью единицами: «политические реалии это театр» (постановка политической пьесы, мизансценирование политического кризиса, репертуар политических актеров), «политические реалии это кинематограф» (очередная серия политического сериала «Богатые тоже плачут», парламентский триллер, политический экшн), «политические реалии это цирк» (команда политических клоунов, политические жонглеры, политическая арена), «политические реалии это война» (поражение на президентско-парламентском фронте, трофеи политического генерала, передовая политических боев), «политические реалии это спорт» (первый тайм матча «Президент - оппозиция», политический нокаут, выступать в высшей лиге политической борьбы), «политические реалии это музыкальная игра» (парламентский оркестр, политическая партитура, верховный дирижер парламента), «политические реалии это интеллектуальная игра» (рокировка политических фигур, парламентский кубик Рубика, политический преферанс), «политические реалии это дом» (фундамент украинской демократии, евроремонт в стране, прорабы политического строительства), «политические реалии это болезнь» (конституционная хирургия, политический стоматолог, инфекция бикамерализма), «политические реалии это стихия» (политическое цунами, эпицентр политического землетрясения, политическая буря), «политические реалии это экономические отношения» (политические дивиденды, парламентские брокеры, торговая сессия парламента), «политические реалии это кухня» (политическая гастрономия, блюда политической кухни, политические куховары), «политические реалии это космические явления» (президентская галактика, парад политических тел, орбита президентской звезды), «политические реалии это танцы» (танцевальный марафон, исполнил ламбаду по-русски, политический рок-н-ролл), «политические реалии это охота» (попасть в президентские силки политическая охота, политический клев).
В русле эйдетического анализа для ряда из выявленных моделей были обнаружены единицы более высокого уровня абстракции (метамодели), производными которых они являются, и таким образом выстроены три метафорические парадигмы: «политические реалии это представление», «политические реалии это борьба», «политические реалии это игра».
Эксплицированная в исследуемом материале метафорическая метамодель «политические реалии это представление» имеет следующую одноименную парадигму:
1) «политические реалии это театр» (режиссер-постановщик предвыборного спектакля, политические декорации, первый акт заседания ВР);
2) «политические реалии это кинематограф» (политический триллер, второй дубль парламентских выборов, мелодрама в исполнении депутатов);
3) «политические реалии это цирк» (политический цирк, на арене выступают политические клоуны, жонглеры и акробаты, команда клоунов);
4) «политические реалии это танцы» (политическая ламбада, политические танцоры, танцевальный марафон).
Данные метафорические модели представляют собой производные метафорической метамодели, поскольку ТЕАТР, КИНЕМАТОГРАФ, ЦИРК, ТАНЦЫ могут быть рассмотрены как узлы единого концепта ПРЕДСТАВЛЕНИЕ (соответствующие понятийные сферы-источники находятся в гипонимических отношениях со сферой-источником метафорической метамодели). Модели, которые являются членами выстроенной парадигмы, в целом обладают общей мотивирующей базой, определяемой как искусственность, наигранность, фальшивость. Наиболее высокой продуктивностью характеризуется метафорическая модель «политические реалии это театр». Существование модели политические реалии это танцы”, максимально удаленной от метамодели, а также наличие метафор, которые объективируют выявленную метамодель непосредственно (политический подиум, демонстрация на подиуме украинской власти; коррида), но не дают основания для экспликации моделей частных, свидетельствует о продуктивности единицы «политические реалии это представление» в исследуемом материале.
Выявленная метафорическая метамодель «политические реалии это борьба» имеет трехчленную парадигму:
1) «политические реалии это война» (пулемет на вооружении у оппозиции, пакт о ненападении с большинством, политические саперы);
2) «политические реалии это спорт» (политический боксер-тяжеловес, верховный арбитр нации, стартовал финишный президентский заплыв);
3) «политические реалии это охота» (политическая охота, охотник с разрешением на отстрел, политическая добыча).
ВОЙНА, СПОРТ, ОХОТА образуют интегративное пространство БОРЬБА, поскольку понятийные сферы-источники данных моделей имеют общие, инвариантные смыслы и находятся в отношениях включения с областью-источником метамодели. Иными словами, они являются узлами единого концепта борьбы. В целом мотивирующая база рассматриваемых единиц может быть определена как непримиримость, стремление к победе, антагонизм. Метафорическая модель «политические реалии это война» обладает наиболее высокой продуктивностью в исследуемом материале. Близость понятийных сфер-источников, размытость их границ, единство концепта БОРЬБА и, соответственно, общая в целом мотивирующая база приводит к органичному сочетанию метафор, являющихся производными моделей данной парадигмы, в одном контексте (в той связи особо следует отметить единицы «политические реалии это война» и «политические реалии это спорт»).
Релевантные для внутренней организации концепта ИГРА узлы (сценическая игра, музыкальная игра, взрослая игра в игру) послужили основой для выявления метафорической парадигмы «политические реалии это игра». Её внутренняя организация представлена единицами, понятийные сферы-источники которых находятся в гипонимических отношениях с понятийным сферой-источником метамодели:
1) «политические реалии это музыкальная игра» (дирижеры Верховной Рады, парламентский оркестр исполнил увертюру, политическая партитура);
2) «политические реалии это интеллектуальная игра» (политическая фигура хочет стать ферзем, сицилийская защита Президента, политический пат);
3) «политические реалии это театр» (парламентские статисты, восходящая звезда политического театра, игра продолжается и за кулисами);
4) «политические реалии это спорт» (политический нокаут, первый тайм парламент проиграл, финишный заплыв президентских выборов).
Таким образом, метафорические модели «политические реалии это театр» и «политические реалии это спорт» трактуются как производные двух метафорических метамоделей одновременно: «политические реалии это игра», «политические реалии это представление» (для первой), «политические реалии это игра», «политические реалии это борьба» (для второй). Это отвечает положению о том, что одна и та же вербальная единица может быть производной нескольких метафорических моделей. Очевидно, что принцип двойной соотнесенности актуален и на более высоком уровне абстракции, поэтому несколько метафорических моделей могут выступать продуктами различных метамоделей и принадлежать различным парадигмам. Такая взаимопроницаемость парадигм позволяет выявить взаимосвязь последних и обнаружить неизолированность существования самих метамоделей. В силу этого концептуальная картина политической действительности, которую репрезентируют эксплицированные модели, предстает как явление органичное, целостное. Единство концепта ИГРА и в целом общая мотивирующая база наименования, являющаяся комплексом неоднородных признаков (искусственность, наигранность, стремление к победе/успеху), обусловливают регулярную объективацию в одном контексте моделей рассматриваемой парадигмы, последовательное противопоставление игры физической и интеллектуальной.
Выбор адресантом каждой из выявленных моделей не имеет случайного характера. Он относит отправителя сообщения на определенную позицию, оказывает соответствующее воздействие на адресата. Адресант, используя когнитивные механизмы, стремится выстроить у реципиента «необходимую» модель политической действительности для того, чтобы получить заданные изменения, корректировки в его понимании политических событий. При этом реципиент не осознает, что его когнитивная система подвергается обработке, а это увеличивает эффективность воздействия. В результате происходит неявное управление пониманием и поведением адресата манипулирование.
Когнитивный анализ политических метафор в рамках логического направления позволил репрезентировать внутреннюю организацию понятийных областей-источников актуальных метафорических моделей, то есть особым образом организованную совокупность типовых фреймов и слотов. Фреймово-слотовое структурирование сфер-источников отобразило в сокращенном виде ту информацию, которая, с позиции адресантов политических метафор, важна и полезна для понимания новой области. Для области ЭКОНОМИКА данная информация представлена во фреймах «Биржевые операции» (торговая площадка парламента, котировка статей госбюджета), «Маркетинг» (политический маркетинг, необеспеченный спрос на политическом рынке), «Банковское дело» (политический капитал, политический лизинг), для области БОЛЕЗНЬ «Разновидности заболеваний» (паралич государственной власти, политическая аритмия), «Медицинские работники и пациенты» (правительственный стоматолог, политический импотент), «Протекание болезни и способы её диагностирования» (приступ антиправительственной болезни, политическое УЗИ), «Лечение» (законодательная терапия, хирургическое вмешательство в Конституцию), «Результаты лечения» (реанимация предвыборного блока, фракция НДП приказала долго жить). К ее числу обязательно принадлежат моменты, связанные с целеполаганием. Подтверждением этому может послужить также и тот факт, что для некоторых сфер (ВОЙНА, БОЛЕЗНЬ, ОХОТА, СПОРТ) актуальным стал фрейм «Результаты», то есть информация о конечном итоге процесса, сведения о достижении поставленной цели. Проведенный анализ позволил выявить такие цели, привнесенные в область политики:
1. Сфера ВОЙНА: одержать победу; 2. Сфера БОЛЕЗНЬ: правильно диагностировать и излечить заболевание; 3. Сфера СПОРТ: одержать победу; 4.Сфера ДОМ: построить крепкое здание или же сделать капитальный ремонт уже имеющегося; 5. Сфера ПРЕДСТАВЛЕНИЕ: произвести необходимое впечатление, заставить поверить зрителя в правдивость происходящего; 6.Сфера ОХОТА: поймать или убить преследуемого зверя; 7. Сфера ПИЩА: изготовить и преподнести потребителю вкусное и аппетитно выглядящее блюдо; 8. Сфера СТИХИЯ избежать воздействия стихии; 9. Сфера ЭКОНОМИКА: организовать деятельность так, чтобы все проводимые субъектом операции приносили прибыль, дивиденды, увеличивали капитал; 10. Сфера ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЕ ИГРЫ: выиграть игру, одержать победу у соперника.
Характер ряда выявленных целей (4 из 10 одержать победу), как и природа соответствующих сфер, свидетельствует об актуальности агрессивного, антагонистического начала в языковом представлении отечественного политического пространства.
Все проанализированные сферы-источники обладают мощным объяснительным потенциалом. В этой связи особо следует отметить области БОЛЕЗНЬ, ВОЙНА, ЭКОНОМИКА, СПОРТ. Объяснительный потенциал понятийных сфер-источников метафорических моделей зависит от осведомленности адресатов об исходной области. Лишь те области, знания о которых у реципиентов достаточно глубокие (могут быть соотнесены с концептом-максимумом в терминологии А. Вежбицкой), имеют детальную структуру: ВОЙНА (5 фреймов), БОЛЕЗНЬ (5 фреймов), ДОМ (4 фрейма), СПОРТ (4 фрейма), ПРЕДСТАВЛЕНИЕ (4 фрейма) и др. Последняя определяется не только лишь количеством фреймов, но и численностью типовых слотов: чем больше число последних, тем детальнее представлена соответствующая область. Например, фрейм «Люди спорта» представлен 4 типовыми слотами: «Специализация спортсмена» (политический боксер, политический грегори), «Звания и регалии спортсмена» (абсолютный чемпион в сверхтяжелом политическом весе, мастер спорта по плаванию), «Болельщики» (группа поддержки, фанаты), «Люди, обслуживающие спортсменов и состязания» (политический арбитр, политический тренер). Те сферы, познания о которых адресантов/адресатов неглубоки, соотносимы с концептом-минимумом в терминологии А. Вежбицкой, не имеют такой разветвленной структуры и представлены 1 3 фреймами (в том числе без разделения на типовые слоты). Например, сферы СТИХИЯ, КОСМИЧЕСКИЕ ЯВЛЕНИЯ.
Охарактеризованная система фреймов и слотов каждой из моделей отображает собранный автором языковой материал и его интерпретацию. Таким образом, приведенную слотово-фреймовую организацию понятийных областей не следует рассматривать как явление статичное.
Современная политическая метафора в русскоязычной газетной коммуникации Украины выполняет не только лишь функцию моделирования реальности. Данная единица имеет последовательно реализуемый прагматический потенциал, поскольку обладает способностью реализовывать три важнейших шага на пути к воздействию: привлекать внимание адресата, наделять описываемые факты, явления действительности оценкой, формировать необходимое отношение. Прагматический эффект, производимый политическими метафорами, формируется за счет актуализации различных языковых механизмов, каждый из которых не может быть рассмотрен изолированно, вне всякой связи друг с другом.
Первостепенное значение в формировании прагматического эффекта, реализуемого исследуемыми единицами, имеет оценка. Аксиологическая маркированность политических метафор носит имплицитный характер, благодаря чему необходимая адресанту оценка внушается получателю информации в режиме пониженного контроля, что лишь увеличивает силу воздействия. Оценочность политической метафоры имеет субъективно-объективную природу, поскольку она ориентирована и на индивидуальную, и на общечеловеческую системы ценностей (крупнокалиберные пушки избирательного штаба, вражеский политический лагерь, тяжелая артиллерия коммунистов война, согласно общечеловеческой системе ценностей, явление негативное). Экстралингвистические факторы обусловили преобладание в рассматриваемых единицах отрицательной оценки (политический мордобой, политический театр одного актера, парламентские торги, хроническая конституционная лихорадка, политологические уродцы о партиях). Мелиоративная аксиологическая маркированность для политических метафор не столь характерна (представлена 10 примерами словоупотребления). Она связана, прежде всего, со сменой идеологических коннотаций (Моисей, Мессия - о политиках), а также с присутствием в понятийных сферах-источниках позитивных фактов, явлений (выжившие ветераны украинского штрафного батальона). Вместе с тем динамика языковых изменений такова, что единицы, уже имеющие на современном этапе закрепленную мелиоративную маркированность, активно используются для создания иронических смыслов, а значит, происходит поляризация оценки (положительная изменяется на отрицательную): Предтеча жертвенный, парламентские ангелы, Мать скорбящая, апостолы левого движения. В целом адресанты исследуемых политических метафор склонны к оцениванию политических реалий в рамках «большей меньшей мерой негативный» (градуальность пейоративной оценки), чем к приписыванию им мелиоративной аксиологической маркированности (политические злокачественные и доброкачественные образования о политических партиях).
У ряда метафор реализация прагматического потенциала становится возможной за счет актуализации функционально-стилистического макрокомпонента лексического значения, а также за счет принадлежности ЛСВ, являющихся основой метафорического переосмысления, к периферии лексической системы (историзмы, архаизмы, неологизмы): вассалы Президента, придворные, холопы, областной воевода, вельможный муж/жена, рать левых, клонирование действий оппозиции.
Метафорические модели, будучи живыми, динамичными структурами, обладают прагматическим потенциалом, реализация которого осуществляется посредством проецирования закрепленной за ними оценки, эмотивности на свои вербальные воплощения. Каждый раз при интерпретации конкретных метафор адресат обращается к представленным в долговременной памяти пересечениям между понятийными областями. Иными словами, реципиент апеллирует к более общей схеме метафорической модели, сфера-источник которой и содержит указанные смыслы (ТЕАТР фальшь, неискренность). Особенности развертывания фреймов при метафоризации, принадлежность используемых слотов к нижним уровням такого «иформационного пакета» также предопределяют интенсификацию прагматического эффекта, производимого политическими метафорами.
Нарушение постулатов речевого общения при метафоризации приводит адресата политической метафоры к необходимости экспликации коммуникативной импликатуры, поиску прагматических установок отправителя сообщения. В условиях газетной коммуникации Украины адресанты, используя политические метафоры, последовательно реализуют такие из них: установка на оценку (острый кризис в больной Верховной Раде, марионетка в руках кукловодов о политическом деятеле, бутафорские кандидатуры на пост спикера), на создание иронического смысла (политические небожители, политические зодчии, апостолы левого движения), на создание комического эффекта (подразнить матерого волка о депутате Волкове; блок «Заєду» выглядит наиболее изысканным с точки зрения политической гастрономии). Каждая из данных установок подчинена единой основополагающей идее: формированию у адресатов политической метафоры неприятия отечественной политической действительности. Ориентация прагматических установок на реализацию негативных смыслов оказывает соответствующее влияние на индивидуальное и общественное сознание, предопределяет линию поведения реципиентов в политическом процессе.

В целом современная политическая метафора в русскоязычной газетной коммуникации Украины органично реализует две основополагающие функции: моделирования концептуальной картины политической действительности и воздействия на разум, чувства и волю адресата.

ЛИТЕРАТУРА
I

1. Алексеев К. И. Метафора как средство обозначения интенций в тексте // Слово в действии. Интент-анализ политического дискурса. - СПб.: Алтея, 2000. - 316 с. С. 126 146.
2. Апресян Ю. Д. Избранные труды: В 2 частях. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. 767 с. - том 2.
3. Арнольд И. В. Стилистика современного английского языка (стилистика декодирования): Учебное пособие. М.: Просвещение, 1990. 301 с.
4. Арутюнова Н. Д. Аномалии и язык (к проблеме языковой картины мира) // Вопросы языкознания. 1987. - № 3.
5. Арутюнова Н. Д. Прагматика // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Наука, 1990.
6. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1998. 896 с.
7. Арутюнова Н. Д. Языковая метафора // Лингвистика и поэтика: Сб. статей. - М.: Наука, 1979. 170 с. С. 147 172.
8. Арутюнова Н. Д., Падучева Е. В. Истоки, проблемы и категории прагматики // Новое в зарубежной лингвистике: Сб. статей. - М.: Прогресс, 1985. - Вып. 16. С. 3 42.
9. Арутюнова Н. Д. От редактора // Логический анализ языка: Противоречивость и аномальность текста. М., 1990.
10. Арутюнова Н. Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры.- М.- 1990.
11. Байков В. Г. Манипулятивная семантика и контрпропаганда // Функционирование языка как средства идеологического воздействия. - Краснодар.: Кубанский гос. ун-т, 1988.- 112 с. С. 5 13.
12. Балли Ш. Французская стилистика: Пер. с фр. М.: Изд-во иностранной лит-ры, 1961. 394 с.
13. Баранов А. Н., Добровольский Д. О. Постулаты когнитивной семантики // Известия АН Серия лит-ры и языка. 1997. Т. 56, № 1. С. 11 21.
14. Баранов А. Н. Очерк когнитивной теории метафоры // Русская политическая метафора. Материалы к словарю. - М.- 1991. - С. 184 - 193.
15. Баранов А. Н., Добровольский Д. О. Концептуальная модель значения идиомы // Когнитивные аспекты лексики. Немецкий язык.- Тверь: ТвГУ, 1991.- с. 123. С. 3 13.
16. Баранов А. Н. Категории искусственного интеллекта в лингвистической семантике. Фреймы и сценарии / Актуальные проблемы прикладного языкознания. М., ИНИОН АН СССР, 1987.
17. Баранов А. Н., Паршин П. Б. К построению словаря терминов когнитивной науки // Когнитивные исследования за рубежом: Методы искусственного интеллекта в моделировании политического мышления. - М.- 1990. С. 139 149.
18. Баранов А. Н., Паршин П. Б. Российская политика перспективы импичмента президента Ельцина // Лингвистика. - 1997. - № 1. С. 15 18.
19. Баранов А. Н., Казакевич Е. Г. Парламентские дебаты: традиции и новаторство. Советский политический язык (от ритуала к метафоре). М.: Знание, 1991. - 64 с.
20. Баранов А. Н., Караулов Ю. Н. Словарь русских политических метафор. - М.: Помовский и партнеры, 1994.
21. Барт Р. Нулевая степень письма // Семиотика. М., 1983. С. 317.
22. Бацевич Ф. С., Космеда Т. А. Очерки по функциональной лексикологии. Львов: Світ, 1997. 392 с.
23. Бергсон А. Смех. М.: Искусство, 1992. 127 с.
24. Берс Ф., Демешелер М. Несколько метафорических моделей, используемых в экономическом дискурсе // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Серия 6. Языкознание. - М.- 1998. - №4. С. 33 34.
25. Былинский К. И. Язык газеты: Избр. работы. М.: Изд-во Москов. ун-та-1996. 304 с.
26. Блакар Р. М. Язык как инструмент социальной власти (теоретико-эмпирические исследования языка и его использование в социальном контексте) // Язык и моделирование социального взаимодействия: Сб. статей: Пер. с англ., нем., фр. - М: Прогресс.- 1987.- 464 с. С. 88 125.
27. Бойко С. С. «Языковая самооборона» в частных дневниках 1960 1980-х г. г. // Русский язык: исторические судьбы и современность. Международный конгресс русистов-исследователей (Москва, филол. фак. МГУ им. М. В. Ломоносова, 13 16. 3. 01): Труды и материалы / под. общей ред. М. Л. Ремневой / М.: Изд-во МГУ, 2001. С. 298 299.
28. Болинджер Д. Истина проблема лингвистическая // Язык и моделирование социального взаимодействия: Сб. статей: Пер. с англ., нем., фр. - М: Прогресс.- 1987.- 464 с.
29. Борев Ю. Б. Комическое искусство, или О том, как смех казнит несовершенство мира, очищает и обновляет человека, утверждает радость бытия. М, 1970. 269 с.
30. Брага І. І. Мовна репрезентація образу держави у пресі України (кінець 1970 початок 2000 років): Автореф. дис канд. филол. наук: 10. 02. 01/ Інститут мовознавства ім. О. О. Потебні. - К.- 2002.
31. Брага І. І. Метафоричні моделі українського політичного дискурсу // Проблеми семантики слова, речення, тексту: Зб. наук. пр.- К.: КДЛУ, 2000. Вип. 3.
32. Брицин В. М. Модальна і семантична струкрура політичних промов у мові тоталітарного суспільства // Мова тоталітарного суспільства. К.: РOLI’S, 1995. С. 61 68.
33. Булыгина Т. В., Шмелев А. Д. Аномалии в тексте: проблемы интерпретации // Логический анализ языка: Противоречивость и аномальность текста. -М. - 1990. С. 99 104.
34.
35. Вайнрих Х. Лингвистика лжи // Язык и моделирование социального взаимодействия: Сб. статей: Пер. с англ., нем., фр. - М: Прогресс.- 1987.- 464 с.
36. Вежбицка А. Язык. Культура. Познание. - М.: Русские словари, 1996. 411 с.
37. Вежбицка А. Антитоталитарный язык в Польше: механизм языковой самообороны // Вопросы языкознания, 1993. № 4. С. 107 125.
38. Вендлер З. Иллокутивное самоубийство // Новое в зарубежной лингвистике. Сб. статей. М.: Прогресс, 1985. - Вып. 16.
39. Винокур Г. О. Культура языка. - М.- 1924.
40. Винокур Т. Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц. - М.: Наука, 1980. 238 с.
41. Витгенштейн Л. Философские работы: В 2 частях. М.: Гнозис 1994. Ч. 1.
42. Володина М. Н. Аспекты изучения средств массовой информации на филологическом факультете МГУ им. М. В. Ломоносова // Вестник Московского университета. Серия 9. Филол.- 2000. № 6. С. 149 151.
43. Володина М. Н. Язык массовой коммуникации основное средство информационного воздействия на общественное сознание // Язык средств массовой информации как объект междисциплинарного исследования. М.: МГУ, 2001. С. 11 13.
44. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука, 1985. 228 с.
45. Вомперский В. П. Вопросы стилистики. - М., 1983. - 211 с.
46. Воробьева О. И. Политическая лексика. Её функции в современной устной и письменной речи. - Архангельск: Изд-во Поморского гос. ун-та им. М. В. Ломоносова, 2000. - 119 с.
47. Гажева И. Д. Опыт концептуального анализа имени игра // Филологические науки. - М.: Нефтяник, 2000. - №4. С. 73 80.
48. Гак В. Г. Баранов А. Н., Караулов Ю. Н. Русская политическая метафора (материалы к словарю): рецензия // Вопросы языкознания. 1993. - № 3. С. 136 140.
49. Гальперин И. Р. Очерки по стилистике английского языка. - М.-1958.
50. Говердовский В. И. Коннотемная структура слова. Х.: Выща школа, 1989. 95 с.
51. Головань О. В. Семантико-ассоциативная структура концепта «война». Барнаул: Изд-во АлтГТУ, 2001. 119 с.
52. Горбунов А. П. Образные средства языка газеты. - М., 1969.
53. Гордон Д., Лакофф Дж. Постулаты речевого общения // Новое в зарубежной лингвистике: Сб. статей. - М.: Прогресс, 1985. - Вып. 16. С. 276 282.
54. Грайс Г. П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике: Сб. статей. - М.: Прогресс, 1985. - Вып. 16. С. 217 237.
55. Григорьева О. Н. Использование концептов чувственного восприятия для манипуляции массовым сознанием в языке СМИ // Русский язык: исторические судьбы и современность. Международный конгресс русистов-исследователей (Москва, филологический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова, 13 16. 3. 01): Труды и материалы / под. Общей ред. М. Л. Ремневой. М.: Изд-во МГУ, 2001. 520 с.
56. Грушевская Т. М. Политический текст буржуазной прессы: эксплицитный и имплицитный компонент высказывания // Функционирование языка как средства идеологического воздействия. Краснодар: Кубанский гос. университет, 1988. - 112 с. С. 57 62.
57. Гус М., Загорянский Ю., Каганович Н. Язык газеты.- М.- 1926.
58. Девкин В. Д. Слова-колоративы // Парадигматические характеристики лексики: Межвузовский сборник научн. трудов. М.: МГПИ им. В. И. Ленина, 1986. 125 с.
59. Девкин В. Д. Прагматика слова // Прагматика слова: Межвузовский сб. научн. трудов. - М.: МГПИ, 1985. 109 с.
60. Дейк Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация: Пер. с - М.: Прогресс, 1989. - 312 с.
61. Дейк Т. А. ван, В. Кинч. Стратегии понимания связного текста // Новое в зарубежной лингвистике. - М.: Прогресс, 1988. - Вып. № 23. С. 153 211.
62. Дельская Т. Ф. Речевой стереотип как функциональная единица // Значение и смысл слова: Художественная речь, публицистика: Сборник. М.: МГУ, 1987.- 195 с. С. 112 116.
63. Демьянков В. З. Доминирующие лингвистические теории в конце ХХ века // Язык и наука конца ХХ века / под ред. Ю. С. Степанова. - М.: Российский гос. гуманитарный университет, 1995.- 432 с. С. 239 320.
64. Демьянков В. З. Когнитивизм, когниция, язык и лингвистическая теория // Язык и структуры представления знаний: Сб. научно-аналитических обзоров. - М., 1992. - 164 с. С. 39 77.
65. Демьянков В. З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопросы языкознания. 1994. - № 4. С. 17 33.
66. Демьянков В. З. Событийн