Стикина Надежда Викторовна. Повседневная жизнь русского православного монастыря во второй половине XIX - первой четверти XX вв. : на материалах Вологодской епархии

Короткий опис

Стикина Надежда Викторовна. Повседневная жизнь русского православного монастыря во второй половине XIX - первой четверти XX вв. : на материалах Вологодской епархии : диссертация ... кандидата исторических наук : 07.00.02, 07.00.07 / Стикина Надежда Викторовна; [Место защиты: Помор. гос. ун-т им. М.В. Ломоносова].- Вологда, 2007.- 276 с.: ил. РГБ ОД, 61 07-7/1130

Федеральное агентство по оиразованию и науке РФ
Государственное образовательное учреждение высшего
профессионального образования
«Вологодский государственный педагогический университет»
На правах рукописи
Стикина Надежда Викторовна
Повседневная жизнь русского православного монастыря
во второй половине XIX - первой четверти XX века
(на материалах Вологодской епархии)
Специальность 07.00.02 - отечественная история 07.00.07 - этнография, этнология и антропология
ДИССЕРТАЦИЯ
на соискание ученой степени
кандидата исторических наук
Научный руководитель - доктор исторических наук, профессор А.В. Камкин
Вологда - 2007
Содержание
Стр.
Введение 3
Глава I. Историко-географическая и предметная среда вологодских монастырей второй половины XIX - первой четверти XX века 41
§1.Монастыри в геокультурном ландшафте Вологодского
края 41
§2.Организация пространства вологодских монастырей:
традиционное и новое 55
§З.Планировка и убранство монастырских помещений 76
Глава II. Формы и нормы повседневной деятельности монастырских корпораций 100
§ 1 .Монастырское богослужение 100
§2.Братские трапезы 117
§3 .Система послушаний 132
Глава III. Развитие системы повседневных отношений в вологодских монастырях второй половины XIX - первой четверти XX века 154
§ 1 .Социальный состав братии и внутрикорпоративные
отношения 154
§2.Монастырь и социум: пути взаимоотношений во второй половине XIX - первой четверти XX века 181
Заключение 200
Список используемых источников и
литературы 209
Список сокращений 241
Приложения 242

Список літератури

Заключение
В определенный момент социокультурного и историко-культурного развития России монастыри стали некими аккумуляторами всего того, что составляет понятие «этничность»: вещей, предметов, явлений, процессов, которые поддерживают коллективную память этноса, влияют на формирование этносознания, этнической идентичности. Такая аккумуляция происходила не в тех сферах жизнедеятельности монастырей, которые были хорошо видны социуму, а в мелочах, которые составляли монастырскую повседневность, на уровне повседневных действий, отношений, практик. Этот процесс стал наиболее заметным во второй половине XIX - начале XX века, в период динамичного развития страны. На фоне активно развивающихся социокультурной, социально-экономической сфер монастырь - в силу своего предназначения - создает свой автономный мир, отличающийся стабильностью, устойчивостью уклада. Таким образом, монастырская жизнь в период второй половины XIX - начала XX века предстает как некая константа в динамичном социуме.
Исследование повседневной жизни вологодских монастырей показало, что во второй половине XIX - начале XX века на уклад монастырской жизни воздействовали несколько факторов: во-первых, общерусские тенденции социального и культурного развития, во-вторых, местные особенности уклада жизни (северорусская этническая традиция), в-третьих, каноническая православная традиция, которая определяла основу монастырской повседневности. Именно поэтому монастырский уклад можно рассматривать как отдельный тип организации повседневной жизни. Ему свойственны такие качественные характеристики (свойства) как устойчивость, замкнутость, каноничность, ритмичность, цикличность.
Влияние социальных факторов проявилось в том, что во второй половине XIX века произошел процесс окрестьянивания монашества. Это был своего рода монастырский ответ на социальную модернизацию
пореформенной России. В то же время, окрестьянивание может рассматриваться не только как «опрощение», но и как еще большее сближение, слияние образа жизни монашества с этнокультурной традицией русских, с традиционной крестьянской культурой. Таким образом, вологодское монашество потенциально могло в эпоху яркой социальной динамики выступать в качестве носителя традиционных культурных традиций и самобытности локального этнокультурного сообщества.
Сложившуюся во второй половине XIX - начале XX века структуру монастырской повседневности составили предметно-сакральная среда, ритмы повседневности и повседневные отношения как внутри, так и вне монастырских стен. Эти составляющие вписаны в три крупных сферы: предметную, деятельностную и духовную. В каждой из сфер достаточно четко можно выделить несколько аспектов. Выделяются:
- историко-культурный аспект (те черты в укладе жизни монастыря, которые обусловлены историей и культурным развитием русского общества в целом);
- церковно-канонический аспект (сформированный многовековой христианской традицией и зафиксированный в соответствующих церковно-канонических документах);
- этнический аспект (возникающий под влиянием особенностей этнокультурного развития конкретного региона, области, местности).
При этом отдельные стороны монастырской повседневности различаются соотношением названных аспектов.
Предметно-сакральная среда монастыря определялась местом обители в геокультурном ландшафте, организацией монастырского пространства и убранством внутренних (малых) пространств. Они вмещали в себя ту предметно-вещную среду, которая являлась естественным фоном повседневной жизни каждого монастыря.
В предметно-вещной сфере наиболее заметно воздействие культурно-исторического развития русского общества, поскольку этим определялись состав, функции, форма и качество вещей и предметов повседневного обихода. Канонический компонент способствовал устойчивости этой сферы. Этническое своеобразие выражено в ней менее явно, но все же его присутствие можно выявить. Во второй половине XIX - начале XX века монастырская сеть Вологодской епархии была устойчивой и являлась одним из выразительных элементов геокультурного ландшафта Вологодчины. Внутренние изменения монастырской сети за этот период не были радикальными и не нарушали ее устойчивости. Монастыри располагались в исторически рано сложившихся политических, хозяйственных, культурных центрах. Это и обусловило такую региональную особенность их географического расположения как очаговость. Сложилась своя иерархия обителей: выделились монастыри, имеющие общероссийское значение (Спасо-Прилуцкий, Стефано-Ульяновский), монастыри регионального уровня влияния (Павло-Обнорский, Корнилиево-Комельский), монастыри, ставшие центрами местной религиозной жизни (Знаменно-Филипповский, Николаево-Прилуцкий и др.).
Одна из основных функций монастыря как геокультурного объекта - организующая. Монастыри «фиксируют» наиболее важные коммуникационные узлы региона (основные торговые и почтовые дороги, сухопутные и речные магистрали). Местонахождение вологодских обителей в узловых точках коммуникационной сети региона делало их центрами социально-экономических связей различных уровней, т.е. позволяло им так или иначе влиять на формирование экономического пространства макро- и микротерриторий.
Помимо пространственных точек, связанных с хозяйственно¬экономическими коммуникациями, монастыри фиксировали точки сакральные, т.е. формировали узлы региональной сакральной сети.
Наконец, монастырь служил фактором, организующим ландшафтное пространство. Монастыри епархии находились в качественно разных ландшафтах: городском, пригородном, сельском, островном, в стороне от сельских и городских поселений.
Из вышесказанного вытекает еще одна функция обителей в пространстве. Монастырь становился необходимым ориентиром на открытых пространствах Вологодского края.
Безусловно, важнее роль монастыря как духовного ориентира. Пространство с точки зрения любой религиозной традиции является поляризованным. Для религиозного сознания пространство неоднородно, в нем присутствуют разрывы, разделение на священное и мирское. Монастырь в этом смысле является наивысшим проявлением этой поляризации, как пространство, насыщенное «иномирной» семантикой и символикой. Монастырь создает пространство-символ, несущее определенный культурный текст.
Одна из функций православного монастыря в пространстве Русского Севера - сакрализация, наделение географического пространства эмоциональным и религиозно-мифологическим смыслом.
Сакрализация пространства неразрывно связана с его преображением, т.е. с воздействием Божественной силы на изменение пространства. Восприятие места, на котором стоит или будет стоять монастырь, как преображенного, хорошо зафиксировано в житиях вологодских подвижников-основателей монастырей.
Внешний облик монастыря, его органичная включенность в окружающий геокультурный ландшафт, являли собой один из устойчивых образов этносознания. Монастырский ансамбль был неразрывно связан с религиозными и эстетическими предпочтениями, с представлениями о малой родине и т. д.
Планировочная композиция вологодских монастырей второй половины XIX - начала XX века также не оставалась неизменной. Пространство обителей в течение этого периода расширяется, дробится. Благодаря активному каменному строительству видоизменяется внешний облик большинства вологодских монастырей, а значит, изменяется и их образ в сознании паломников.
В русском православном монастыре канонические основы организации монастырского пространства одновременно являлись и конфессионально-этническими особенностями. Пространственные композиции вологодских обителей второй половины XIX - XX веков, не смотря на все поновлення и перестройки второй половины XIX - начала XX веков, сохранили те базовые принципы организации пространства, которые можно обозначить как историко-культурную константу.
Все элементы монастырского пространства можно разделить на внутримонастырские и внемонастырские. К первой группе мы отнесем храмы, жилые и хозяйственные корпуса, сады, расположенные внутри монастырских стен, колодцы, кладбища. Вне монастыря могли располагаться хозяйственные постройки, земельные монастырские угодья, мельницы и рыбные ловли, гостиницы, странноприимные дома, дома для наемных рабочих, монастырские рощи, монастырские кресты и часовни.
Все основные элементы монастырской топографии были организованы в функциональные зоны: жилую, природную, сакральную, хозяйственную, которые пересекались, накладывались друг на друга, т.е. формировали «многослойное» пространство.
К концу XIX века в пространственной композиции смещается зональность, происходит наложение функциональных зон друг на друга, вследствие чего «плотность» монастырского пространства становится неоднородной.
Могилы святых, монастырские сакралии, которые сохранялись в каждой обители, создавали уникальную среду для укрепления религиозных чувств и связанного с ними этноконфессионального опыта.
В пространстве монастыря воспроизводились и сохранялись фундаментальные образы русского Православия. Внутренне убранство монастырских храмов и помещений создавало особое пространство, освященное присутствием монастырских икон, мощей и других святынь.
Бытовые пространства монастыря, интерьеры и их предметное наполнение представляли собой попытку создать образ «идеального» быта, быта, освященного присутствием Бога и Его святых.
Внутри монастырских стен, а тем более внутри монастырских помещений, от человека требовался иной тип поведения, отличный от поведения в миру. Его характеризуют такие понятия как сосредоточенность, благоговение, усиленное внимание к собственному внутреннему миру, отношение ко всему окружающему как к творению Божию. Такое поведение и самоощущение затрагивало все малейшие проявления повседневной жизнедеятельности. Этот процесс можно назвать сакрализацией быта. Такое отношение к бытовым, повседневным сторонам жизни, рождаясь внутри монастырских стен, воспринималось приходящими богомольцами и воспроизводилось в их мирской жизни.
Ритмичность повседневной жизни обители определялась чередованием богослужений, питания и труда. Богослужение, трапеза и послушания - наиболее заметные и наиболее важные проявления повседневной деятельности монастыря.
Более открытыми для проникновения этнического являются трапеза и хозяйство монастыря. Там влияние локальных традиций питания и хозяйствования прослеживается особенно явно. Каноны в этих сферах монастырской повседневности определяли только дисциплинарную сторону.
Монастырская трапеза являлась одним из наиболее важных элементов монастырской повседневности, элементом, который во многом определял специфику монастырского повседневного уклада жизни. Традиции питания в вологодских обителях во многом совпадали с питанием северорусского крестьянства. Совпадения наиболее явно можно проследить в рационе, кулинарных предпочтениях и даже в столовом этикете. Рацион состоял преимущественно из пищи растительного происхождения, из тех культур, которые без излишних затрат труда культивировались в северном климатическом поясе. Блюда, которые появлялись на монастырском столе, в основном имели простую рецептуру. Нормы и правила поведения монаха во время трапезы вполне сопоставимы с традиционными крестьянскими установлениями в этой сфере. Сама трапеза - общая, это трапеза иерархичного сообщества, за столом есть главный, он начинает трапезу и руководит ее течением. Но нужно указать и на некоторые отличия. В вологодских обителях наблюдается сосуществование как традиционного питания, так и элементов питания, присущих городскому и дворянскому обществу. Эти элементы вносились благодаря особенностям питания настоятелей монастырей, а иногда влияние города в обителях.
В целом, культура повседневного питания вологодских монахов была в русле этнической культуры питания северорусского населения. Ее некоторая корректировка определялась лишь аскетическими установлениями в этой сфере.
Труд занимал заметное место в повседневной жизни насельников вологодских обителей. Перечень послушаний, практиковавшихся в вологодских монастырях, не являлся оригинальным, присущим только вологодским обителям. При этом, в нем отразились как общерусские, так и локальные этнокультурные хозяйственные традиции, и крестьянской, и городской среды.
Группа клиросных послушаний (послушания певчих, гробовых, иеромонахов) поддерживала этнорелигиозные традиции: монастырское богослужебное пение, почитание святынь, строгое уставное богослужение. Послушания, связанные с обеспечением трапезы, как бы поддерживали связь монастырской традиции питания с устойчивыми этническими практиками. Послушания, обеспечивающие монастырское хозяйство (послушания печников, мельников, конюхов, пастухов, сапожников, портных, кузнецов, столяров, плотников, а также сельскохозяйственные работы, огородничество, садоводство), воспроизводили хозяйственные традиции русских, практически не внося ничего нового. Для этого труда характерны традиционные технологии, устойчивый набор сельскохозяйственных и ремесленных орудий, практически не отличающийся от крестьянского, соблюдение трудовых обычаев. Такой труд формировал этническую идентичность.
Но были и такие послушания, которые отличали монастырскую хозяйственную систему от традиционной крестьянской. Так, навыки переплетного мастерства, резьбы по дереву, слесарного и токарного мастерства, иконописи требовали владения определенными технологиями, сложного инструментария, а также, не в последнюю очередь, особого склада натуры.
Деятельностная сфера выразилась во второй половине XIX - начале XX века в широко распространившейся практике паломничества в вологодские обители. Паломничество в святые обители способствовало тому, что монастырский опыт повседневной жизнедеятельности активно воспринимался и реализовывался «в народе». Через монастырь шла сакрализация этнической повседневности. Каждое повседневное действие (принятие пищи, труд, сон и т.д.) приобретало в монастыре особый духовный смысл, который паломники активно транслировали в мирскую повседневность.
Эта практика дополнялась нарастающим социальным служением монастырей. Благотворительная, просветительская, образовательная и иная социальная деятельность обителей стала особенно востребованной в условиях российской модернизации. Одновременно социальное служение было продолжением культурной и этноконфессиональной традиции.
Наиболее регламентированной сферой повседневной жизни монастыря является духовная сфера, прежде всего - богослужение. Монастырское богослужение - ядро монастырской повседневности. Оно задавало ритм повседневной жизни каждой обители, поскольку все остальные повседневные занятия и заботы были подчинены расписанию церковных служб. Именно богослужение придавало духовный смысл всем повседневным действиям монахов и насельников. Тем не менее, и эта сфера не была закрыта для проникновения историко-культурных и этнолокальных особенностей. Они прочитываются как в храмовом монастырском богослужении, так и в массовых религиозных монастырских практиках. Обязательное празднование «царских» и «викториальных» дней стало важными вехами на пути формирования и закрепления коллективной памяти народа. В монастырском богослужении большое место занимал цикл, связанный с почитанием собора вологодских святых. Массовые празднования дней памяти местных святых тоже превращались в традицию, вплетаясь в годичный государственно-церковный праздничный цикл. Свою роль в этом процессе играло монастырское богослужебное пение. Оно, следуя требованиям сохранения древних форм и способов, само являлось уже этноконфессиональной традицией.
Вологодские монастыри второй половины XIX - начала XX века как субъекты историко-культурной среды оказались относительно динамичными и способными реагировать на важнейшие «вызовы» социального развития региона. В качестве же носителей религиозных ценностей монастыри проявили себя скорее носителями статики, укрепляя традиционные православные этноконфессиональные практики