Ахматова Гюзель Хамзяевна Структурный, семантический и прагматический аспекты эвфемизмов в политическом дискурсе современного немецкого языка : Ахматова Гюзель Хамзяївна Структурний, семантичний та прагматичний аспекти евфемізмів політичному дискурсі сучасної німецької мови Akhmatova Guzel Khamzyaevna Structural, semantic and pragmatic aspects of euphemisms in political discourse of modern German

Краткое содержание

В Главе 1 «Теоретические предпосылки исследования эвфемии в политическом дискурсе» были изучены взгляды на явление эвфемии, понятие эвфемизм, его роль в политическом дискурсе.
В первой части главы изложены общие представления о понятии эвфемизм, основные признаки эвфемизмов, охарактеризована семантическая структура эвфемизмов, влияющая на их основные функции, а также проанализированы основные классификации эвфемизмов.
В параграфе 1.1.1 в результате анализа различных точек зрения отечественных и зарубежных лингвистов на трактовку понятий эвфемии и эвфемизма (Т.В. Бойко, И.Р. Гальперин, А.М. Кацев, Л.П. Крысин, Б.А. Ларин, В.П. Москвин, Н.М. Наер, Н.М. Потапова, Е.П. Сеничкина, K. Boke, I. Forster, R. Glaser, H.J. Heringer, E. Leinfellner, S. Luchtenberg, N. Zollner и др.) было выявлено большое количество подходов к пониманию явления эвфемии. При этом было показано, что большинство ученых склоняется к определению эвфемизма как иносказания, перифразы, используемой в целях избежать употребления лексем с негативным значением или слов-табу. В данной работе эвфемизму было дано определение с позиции его функций: вид иносказания, приукрашивающий, смягчающий, скрывающий прямой смысл высказываний с отрицательной коннотацией и употребляемый в целях тактичности, завуалирования действительности либо воздействия определенным (возможно и манипуляторным) образом на адресата. Кроме того, в настоящем исследовании применялся широкий подход к пониманию природы эвфемии, при котором помимо устойчивых эвфемизмов во внимание принимаются контекстуальные единицы, обладающие признаками эвфемизма в конкретной коммуникативной ситуации.
Далее были рассмотрены основные критерии выделения эвфемизма в речи. Вслед за Р. Холдером, Е.П. Сеничкиной и другими авторами [Holder, 2007; Сеничкина, 2008], нами учитывались следующие основные признаки принадлежности слова эвфемизмам: оценочная направленность, замена и улучшение нежелательного денотата, семантическая неопределенность и широкозначность, семантическая редукция, соотнесенность с заменяемым предметом/явлением, контекстуальная обусловленность. Отдельное внимание было обращено на прагматический подход к изучению эвфемизмов. Был сделан вывод о необходимости учитывать прагматические особенности эвфемизмов при исследовании данного явления с опорой на контекст и экстралингвистические факторы; эвфемистические функции слова или выражения зависят от условий процесса коммуникации, мотивов, интенций адресанта. Помимо возможной контекстуальной обусловленности эвфемистических единиц [Luchtenberg, 1975; Rada, 2001] подчеркивается невозможность однозначного отнесения лексической единицы к ряду эвфемизмов, поскольку в зависимости от степени владения языком (родной или иностранный язык), осведомленности, знаний индивидуума, коммуникативной ситуации эвфемистический эффект высказывания может быть усилен, ослаблен или вообще не реализован [Forster, 2009: 45].
В параграфе 1.1.2 были рассмотрены семантические особенности эвфемистических номинаций. Анализ отечественных и зарубежных работ позволил сделать вывод, что в качестве важного компонента в семантической структуре эвфемизма и его критерия следует рассматривать не только положительную, но и нейтральную коннотацию. Эвфемистические наименования могут встречаться на любом стилистическом уровне и охватывать все слои лексики. Установлено, что денотативный и коннотативный компоненты взаимосвязаны между собой, нейтральная или положительная коннотация достигается за счет способности эвфемизма вуалировать денотат.
В параграфе 1.1.3 были изучены две самые распространенные классификации эвфемизмов: тематическая классификация, основывающаяся на темах и сферах эвфемизации, и лингвистическая классификация, базирующаяcя на основе анализа способов образования эвфемизмов в языке.
В зависимости от способов образования эвфемизмов традиционно выделяют эвфемизацию на лексическом (метафорический перенос, метонимия, слова с широкой семантикой, иноязычная лексика, литоты, мейозис, лозунговые фразы, оксюморон, полисемия и др.) и морфемном уровне (уменьшительная форма, форма множественного числа, аббревиатуры). Эвфемизация возможна и на грамматическом, и на синтаксическом уровне.
Согласно тематической классификации, эвфемизмы могут касаться личной жизни человека (физиологические процессы, анатомия человека, отношения между полами, болезни, смерть, возраст, внешний вид) и социально значимых сфер в жизни человека (экономическая сфера, рабочие отношения, политика, армия, и многое другое).
По мнению ряда ученых, война и политика, имеющие большое воздействие на весь мир, являются самыми актуальными взаимосвязанными темами для создания эвфемизмов [Leinfellner, 1971; Luchtenberg, 1985; Forster, 2009 и др.]. Отмечается особая роль средств массовой информации как «клада» эвфемизмов. Также указывается мнение некоторых лингвистов о субъективности явления эвфемии в сфере политики, подвергающих сомнению уместность употребления понятия эвфемизм как категории политического языка и, соответственно, политолингвистики [Reich, 1973; Heringer, 1982; Bohlen, 1994; Wengeler, 2005; Niehr, 2015]. В качестве примера приводится популярное в 50-е годы XX в. в Германии словосочетание, лозунговое слово той эпохи (Schlagwort), soziale
Marktwirtschaft (социально-рыночная экономика), которое воспринималось как эвфемистическая номинация капитализма, прежде всего, оппозиционными партиями [Stotzel/Wengeler, 1995]. В данной работе были учтены вышеизложенные взгляды, поскольку в ходе исследования также встречались неоднозначные понятия. Однако в работе не преследовалась цель подтвердить или оспорить уместность употребления понятия эвфемизм в исследованиях политического языка или провести критический анализ эвфемизмов как «хороших» или «плохих». На основе описанных в главе характерных черт эвфемизмов, с опорой на удавшиеся лингвистические исследования, была предпринята попытка выделить прагматические факторы, а также языковые признаки слова, позволяющие говорить о нем как об эвфемизме.
В параграфе 1.1.4 охарактеризованы основные выделяемые лингвистами функции эвфемизма: смягчающая (milde
de Funktion), приукрашивающая (beschonigende Funktion), вуалирующая, или маскирующая (verhtillende/ verschleie
de Funktion), а также свойственная для политического языка манипулятивная функция. Отмечается возможность выполнения эвфемизмом двух или трех функций одновременно. Кроме того, нами рассмотрены аспекты, по которым немецкие лингвисты различают маскирующую и вуалирующую функции [Luchtenberg, 1975; Forster, 2005]. Основное различие между данными функциями состоит в том, что вуалирующие эвфемизмы частично «прикрывают» описываемые обстоятельства, а при маскирующих словах и выражениях без дополнительной информации достаточно сложно сразу установить связь со скрываемым денотатом.
Во второй части главы рассмотрено понятие дискурс, обобщены основные черты политического дискурса. В параграфе 1.2.1 краткий обзор существующих подходов (Н.Д. Арутюнова, М.Л. Макаров, Е.И. Шейгал, J. Blommaert, H. KuBe, Th. Niehr, M. Wengeler, Z. Harris и др.) к рассмотрению понятия дискурс позволил выявить не только различия в способах осмысления, выделяемых особенностях понятия, но и в то же время сходства, что свидетельствует об отсутствии четких отграничений многообразных трактовок дискурса. Общим для большинства определений является тот факт, что, говоря о дискурсе, ученые пытаются исследовать языковое взаимодействие в более широком лингвистическом и экстралингвистическом контексте (Н.Д. Арутюнова, Г. Кук, М. Фуко, Е.С. Кубрякова и др.).
Общее понимание дискурса в данном исследовании схоже с устоявшимся в современном языкознании определением феномена - как совокупности связных текстов или речи, изучаемых неотделимо от экстралингвистических, прагматических факторов, коммуникативно значимых обстоятельств; как текста, «погруженного в жизнь» [Арутюнова, 1990: 136-137].
В параграфе 1.2.2 проанализированы особенности политического дискурса. Политический дискурс представляет мир политики и рассматривается в качестве институционального общения, которое, в отличие от личностно ориентированного, применяет определенные профессионально ориентированные знаки, то есть имеет собственный подъязык, и представляет сумму речевых произведений (как письменных, так и устных) в определённом
паралингвистическом контексте - контексте политической деятельности, политических взглядов и убеждений. Вслед за Е.И. Шейгал данный термин понимается в широком смысле как любые речевые образования, в которых не только субъект и адресат относятся к сфере политики, но и, прежде всего, их содержание; как все контекстуализированные формы, в которых язык проявляется в данной коммуникативной области [Шейгал, 2004: 23]. Кроме того, вслед за Т. Ниром и другими авторами, политический дискурс рассматривается синонимично понятию политолингвистики политический язык (politische Sprache), который охватывает и «язык о политике» (Sprache tiber Politik), и употребление языка политиками (Politiksprache), и, конечно же, функционирование политического языка в текстах СМИ (politische
Mediensprache) [Niehr, 2014; Burkhard, 1996; Катаева, 2009 и др.]. Политический дискурс представляет собой имеющий свою коммуникативную структуру и выделяющийся своими тематическими особенностями институциональный дискурс, среда бытования которого - непосредственно политическая среда, институты государственной власти, а также информационно-коммуникативное пространство масс-медиа. К прочим чертам политического дискурса мы относим его интердискурсивность, отсутствие четких границ по тематическому признаку, сращение с масс-медийным дискурсом, выраженную целенаправленность и суггестивность.
В параграфе также были приведены критерии отбора нужных текстов при исследовании дискурса, предложенные Т. Ниром (2014), которые были учтены в данной работе: тема (ограниченность одним или более частными дискурсами), время/период (выбор определенного хронологического отрезка времени), виды текстов (ограниченность текстами одного или похожих видов), а также уровень, на котором проводится анализ (сосредоточенность на определенном лексико - фразеологическом аспекте языка).