Данилова, Надежда Юрьевна. Диалог "своего" и "чужого" в художественном мире Н.С. Лескова : на материале произведений 1860-1880-х гг. об иностранцах и инородцах

Краткое описание

Данилова, Надежда Юрьевна. Диалог "своего" и "чужого" в художественном мире Н.С. Лескова : на материале произведений 1860-1880-х гг. об иностранцах и инородцах : диссертация ... кандидата филологических наук : 10.01.01 / Данилова Надежда Юрьевна; [Место защиты: Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом) РАН].- Санкт-Петербург, 2011.- 226 с.: ил. РГБ ОД, 61 11-10/875

Российская Академия наук Институт русской литературы (Пушкинский Дом)
На правах рукописи 04201102994 .
Данилова Надеэвда Юрьевна
%
Диалог «своего» и «чужого» в художественном мире Н. С. Лескова (на материале произведений 1860 - 1880-х гг. об иностранцах и инородцах)
Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук
Специальность 10.01.01- 10 - русская литература
Научный руководитель: доктор филологических наук А. А. Горелов
Санкт-Петербург
2011
Содержание
Введение 3
Глава 1. «Чужое» в произведениях Лескова: этнические стереотипы, их литературные и личностно-психологические источники.
§ 1. Образ «чужого» в произведениях Н. С. Лескова как отражение
ментальных установок сознания 25
§ 2. Этнические стереотипы в сознании рассказчиков и персонажей
Лескова 45
§ 3. Массовая беллетристика, этнографическая литература и
исторический анекдот как источники произведений Лескова об иностранцах
и инородцах 64
§4. Ментальные установки автора биографического как один из источников образов «чужих» в произведениях
Лескова 91
Глава 2. Диалогические приемы разрешения конфликта «своего» / «чужого» в произведениях Лескова.
§ 1. Принцип диалогической дополнительности в творчестве
Лескова 103
§ 2. Герой на границе «своей» и «чужой» культуры (на примере
повести «Островитяне») 114
§ 3. Символическое расширение образов «чужого» (на примере
рассказов «На краю света» и «Жидовская кувырколлегия») 131
§ 4. Пространство интеркультуральности и философский план
содержания в повести «Железная воля» 152
§ 5. Металитературный план произведения в повести «Очарованный
странник» и рассказе «Колыванский муж» 172
Заключение 204
Библиография 210

Список литературы

Заключение
Как показал проведенный нами анализ существующей литературы, посвященной произведениям Лескова об иностранцах и инородцах, среди исследователей творчества Лескова, как современников писателя, так и литературоведов XX - XXI вв., не существует единого мнения о том, каким было отношение писателя к представителям других народов. По этому вопросу высказываются прямо противоположные точки зрения - от обвинений Лескова в ксенофобии до утверждений о том, что он был «интернационалистом». Подобные заключения делаются на основе анализа публицистических и художественных произведений писателя, причем художественные тексты анализируются главным образом в аспекте идеологической проблематики, точка зрения Лескова часто отождествляется с позицией того или иного субъекта речи. Исследователи при этом упускают из вида, что Лесков намеренно стремился уйти от однозначности оценок, «направленской узости», что «национальный вопрос» в его художественном творчестве был связан с интересом к изучению и отражению в литературе традиционной ментальности.
Проведенный нами теоретический анализ показал, что используемые современными историками и культурологами понятия «ментальность», «этнический стереотип», «оппозиция “своего” / “чужого”», «диалог» являются продуктивными для изучения и интерпретации произведений Лескова об иностранцах и инородцах. Эти понятия позволяют более точно определить как предмет художественного интереса Лескова, так и существенные художественные особенности рассматриваемых произведений.
Писатель стремился к художественному исследованию традиционной ментальности, одно из проявлений которой — восприятие иноземцев как «чужих» и приписывание им отрицательных этнических стереотипов. Выразителями ментального типа сознания в произведениях Лескова оказываются прежде всего персонажи-простолюдины и рассказчик, в меньшей степени — личный повествователь.
Для изображенной Лесковым ментальности рассказчиков, относящихся к различным социальным слоям общества (морской офицер, крестьянин, архиерей, полковник, капитан, рабочий-оружейник), характерно деление пространства на «свое» (культурное) и «чужое» (некультурное). «Свое» пространство находится в центре мира, тогда как «чужое» - на окраине (там - «край света», его омывает «Твердиземное море»). Различные представители «чужих» имеют в восприятии рассказчиков и персонажей сходные признаки: «чужие» амбициозны, хитры, агрессивны, расчетливы, скупы, негибки и поэтому не вольны распоряжаться собой, не знают истинной веры, стремятся обмануть или завоевать. Как правило, их быт организован «неправильно», они не соблюдают необходимых санитарных норм, едят мясо непригодных в пищу животных. Этот комплекс представлений во многих существенных чертах совпадает с тем набором характеристик, которые, согласно исследованиям фольклористов и этнографов, приписывались в традиционной культуре «чужим».
В ходе исследования мы обнаружили не указывавшиеся ранее в
качестве таковых источники произведений Лескова об иностранцах и
инородцах: исторический анекдот о попытке подкупа евреями графа
Мордвинова, опубликованный Н. Я. Аристовым; произведения А. Ф.
Погосского; тексты массовой литературы о чудесном спасении в сибирской
тундре, один из которых (статья «О великодушном поступке тунгуса» -
предполагаемый источник рассказа «На краю света») имеет множество
сюжетных перекличек с произведением Лескова. В нашем исследовании не
%
решалась задача обнаружить все вероятные источники, мы стремились определить круг источников и способы их обработки Лесковым.
Круг источников (массовая литературы, фольклор, квазиэтнографическая литература) указывает на целенаправленный отбор писателем такого литературного материала, в котором бы выразилось характерное для традиционного сознания, однако свободное от идеологических догм, отношение к «чужому».
Обнаруженные нами, а также указанные другими исследователями источники были сопоставлены с рассказами и повестями Лескова. Мы отметили многочисленные текстуальные и сюжетные совпадения, а также выявили принципы работы Лескова с исходным материалом: уже
присутствовавшее в источниках ироническое отношение к иностранцам и инородцам Лесков последовательно усиливал до выражения открытого негативизма по отношению к «чужому». С одной стороны, это, очевидно, позволяло Лескову под маской рассказчика или персонажа выразить лично ему присущее неприятие «чужого». (О том, что такое отношение к иностранцам было в определенные моменты свойственно Лескову, свидетельствуют некоторые статьи писателя и воспоминания современников.) С другой стороны, заостренное изображение отношения к «чужому» позволило писателю сделать художественный конфликт произведения гораздо более выразительным, чем в используемых им источниках.
В целом образ «чужого» в произведениях Лескова оказывается не только резко очерченным, но и обращенным к миру «своего», что проявляется в приписывании «чужим» захватнических планов («Железная воля»), стремления «чужестранностью пленить» («Левша»), навязать свои религиозные и бытовые традиции («Очарованный странник», «Колыванский муж»), а также в тех качествах, которые в произведениях Лескова отличают образ «чужого» от характерного для традиционной культуры «чужака», - амбициозности («Очарованный странник») и «язвительности» («Язвительный», «Колыванский муж»). Этот комплекс характеристик связан с диалогической природой столкновения «своего» и «чужого» в произведениях Лескова. Характерно, что лесковское обозначение («язвительность» «чужих») оказывается созвучным метафоре «жало чужого», используемой Б. Вапьденфельсом для обозначения притязания, вызова, провокации в восприятии «чужого», которые описываются им как интеркультуральный (диалогический) феномен par excellence.
Диалогичность произведений Лескова об иностранцах и инородцах проявляется многопланово.
Прежде всего, она создается темой произведения: Лесков изображает встречу, общение представителей различных культур. Герой произведения Лескова находится на границе культур, часто связан одновременно с двумя культурами. Автор показывает при этом различные стратегии поведения человека в инокультурной среде, ставит своего героя перед необходимостью выбора культурной идентичности. В этом отношении произведения Лескова предвосхищают социальные проблемы XX века, связанные с вынужденной или свободной эмиграцией, необходимостью самостоятельного поиска системы ценностей, появлением диалога культур и поликультурной идентичности. Уже одно из первых произведений Лескова, посвященных судьбе человека в инокультурной среде (повесть «Островитяне»), показало, что автору наиболее интересна с художественной точки зрения стратегия интеграции, воплощенная в образе василеостровского немца Фридриха Шульца, который соединяет признаки «своего» и «чужого», типажные черты «доброго немца» и признаки «типов» русской литературы (Хлестакова и самодура).
В ходе изучения выбранных произведений Лескова мы использовали традиционные в литературоведении приемы анализа композиции текста (анализа соотношения различных точек зрения), мотивный и интертекстуальный анализ. Кроме того, на основе анализа часто повторяющихся характеристик, оговорок, «случайных» сравнений и других элементов текста мы выявили элементы традиционной ментальности, отразившиеся в тесте; исследовали функционирование в тексте этнических стереотипов, а также показали возможность интерпретации текстов Лескова в терминах философии диалога XX в., выделили диалогические приемы разрешения конфликта «своего» и «чужого».
Диалог «своего» и «чужого» в анализируемых произведениях создается прежде всего преодолением стереотипа «чужого», изменением его основных составляющих (в частности, представления об историческом прошлом «чужого» народа). Образ «чужого» через систему словесных повторов и аллюзий получает необходимое смысловое расширение и на символическом уровне рассказа сближается с образом исторически «своего». Появление в произведении Лескова неожиданных исторических аллюзий, сближающих сибирских инородцев с древнерусским человеком («На краю света»), евреев - с декабристами («Жидовская кувырколлегия»), показывает близость «чужих» к истине и даже святости. Такое восприятие «чужого», при котором признается его право на обладание истиной, является подлинно диалогическим.
В нашем исследовании мы рассмотрели также возникновение в художественных произведениях Лескова интеркультурального пространства (пространства межкультурного диалога), которое образуется в результате сопоставления двух видов этнических стереотипов: стереотипов «чужого» в сознании рассказчиков и стереотипов «своего» (русского) в сознании персонажей-иностранцев. При таком столкновении разнонаправленных гетерокультурных стереотипов каждая из точек зрения оказывается не до конца справедливой и поэтому не является окончательной. Незавершенный диалог культур (в повести «Железная воля») соответствует незавершенному диалогу европейских мыслителей (Шекспира, Шопенгауэра и Лескова) - о соотношении воли и свободы в жизни человека.
Диалогичность рассматриваемых повестей и рассказов Лескова проявляется и как интертекстуальность. Произведения Лескова об иностранцах и инородцах имеют металитературный план содержания, для которого характерны скрытая полемика, интерпретация, пародирование, связанные с претекстами (русскими былинами, духовными стихами и произведениями древнерусской письменности в связи с их анализом и оценкой в работах В. В. Стасова и А. Н. Веселовского, полемикой, вызванной
■ 209
теорией заимствования эпических сюжетов, полемикой среди историков о происхождении Руси, произведениями Тургенева, Пушкина, Шекспира, Лессинга и Шопенгауэра). Эти интертекстуальные связи позволяют, с одной стороны, увидеть исторически «чужое» в «своем», например немецкие источники сказок Пушкина и творчества Тургенева, восточные («татарские») корни русских былин, а с другой стороны, раскрывают авторскую рефлексию о диалоге «своего» и «чужого» в художественном творчестве. Если Лесков- публицист часто выступал за небходимость отличать «свое» от «чужого» в русской истории и культуре, то Лесков-художник обнаруживает тесную связь «своего» и «чужого», невозможность избежать влияния «чужого» - в фольклоре, литературе и религии.
В отношении ментальности как предмета художественного интереса Лескова можно сказать, что традиционная ментальность (включающая этнические стереотипы и негативизм по отношению к «чужому»), с одной стороны, изображается и, с другой стороны, преодолевается.
В ходе исследования определились также некоторые нерешенные проблемы источниковедческого, историко-литературного и теоретического характера. Очевидно, что недостаточно изучены литературные источники произведений Лескова, прежде всего источники, относящиеся к массовой литературе. Нерешенной остается общая проблема реконструкции и фиксации в тексте Лескова автора биографического, степени его выраженности в публицистике, письмах и художественном творчестве. В историко-литературном отношении представляется перспективным исследование обозначенных в настоящей работе проблем связи деятельности Лескова-художника и современной ему исторической науки, интерпретации произведений Лескова в качестве металитературных текстов, связи художественных и литературно-критических текстов писателя. Наконец, требует дальнейшего изучения поставленная в настоящей работе на материале творчества Лескова проблема соотношения ментальности и художественности.