Механошина, Ольга Владимировна Повествовательные жанры инструментальной музыки

Краткое описание

НИЖЕГОРОДСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ КОНСЕРВАТОРИЯ
им. М.И. ГЛИНКИ КАФЕДРА ТЕОРИИ МУЗЫКИ
На правах рукописи
МЕХАНОШИНА ОЛЬГА ВЛАДИМИРОВНА ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНЫЕ ЖАНРЫ ИНСТРУМЕНТАЛЬНОЙ

>

МУЗЫКИ
17.00.02 - музыкальное искусство
Диссертация на соискание ученой степени кандидата искусствоведения
Научный руководитель - доктор искусствоведения, профессор О.В. Соколов
Нижний Новгород, 1998

ВВЕДЕНИЕ
Данная работа принадлежит к числу исследований, посвященных взаимосвязи музыки и слова. Несмотря на то, что эта тема является одной из наиболее традиционных для музыковедения, в ней остается по- прежнему много неразрешенных проблем.
Зона пересечения явлений словесного и музыкального творчества об­ширна, и формы, в которых проявляется подобное взаимодействие, чрез­вычайно разнообразны. В данном случае внимание автора сосредоточено, в основном, на жанровом аспекте.
В качестве объекта исследования выбраны жанры, которые первона­чально сформировались как словесные и лишь затем проявили себя в му­зыке. Их достаточно много, и на общем фоне выделяются те, которые имеют повествовательную природу. Таковы поэма, рассказ, легенда, бал­лада, сказка, басня, былина и некоторые другие. Постепенно они оторва­лись от своей литературной основы, потеряв звучащее слово, и стали жан­рами программной или даже чистой музыки.
Изучение повествовательных жанров в условиях инструментальной музыки, где возможности влияния слова на формирование нашего пред­ставления о жанре глубоко опосредованы, и стало основной задачей на­стоящего исследования.
В связи с этой проблемой возник ряд других вопросов. В частности, выяснилось, что большинство из рассматриваемых жанров сохраняет каче­ство повествовательности и в своем инструментальном виде. Вспомним, например, вступительные темы баллад Шопена, "Русской сказки" Метнера, Баллады оп. 24 Грига. При попытке охарактеризовать их образное содер­жание мы непременно придем к аналогии с неспешным рассказом, а даль­нейшее развитие музыкальных событий вызовет ассоциации с сюжетом. Таким образом, инструментальная музыка дает нам множество убедитель­ных примеров, доказывающих, что повествовательность в ней существует.
Этот факт, на первый взгляд, давно и прочно утвердился в музыкове­дении и не вызывает никаких сомнений. Действительно, характеристика "повествовательный" встречается в аналитических разделах работ доста­точно часто. Обычно повествовательной называют тему спокойно-разме­ренную, без эмоциональных всплесков, приглушенного звучания, однако критерии такой оценки нигде не указываются. Создается впечатление, что так исследователи обозначают образную нейтральность музыкального ма­териала, прибегая к помощи этого термина тогда, когда затрудняются най­ти в теме какое-либо ясно различимое эмоциональное состояние.
Впрочем, не одни музыковеды склонны к такой трактовке вопроса. Некоторых лингвистов тоже смущает отсутствие ярких характерных при­знаков повествовательности, и они определяют ее как "нулевую" катего­рию по отношению к остальным - вопросительной, восклицательной и др. Но это не проясняет сути явления. Тем более неприемлема такая позиция в музыковедении, где обозначения смысла высказывания нельзя свести к вышеприведенным категориям повествовательности, вопросительности и восклицательности, да и возможна ли вообще ограниченная система смы­слов в музыке?
Проблему повествовательности в музыке затрагивает Е.В. Назайкин- ский во вступительных главах своей книги "Логика музыкальной компози­ции". Он выделяет три важнейшие группы музыкального восприятия, в од­ной из которых "специфическим оказывается опосредование отображаемо­го жизненного содержания отношением автора, повествователя, компози­тора-гида, который незримо, но ощутимо для слушателя входит в состав действующих лиц и вместе с тем отделен от них. Событийная логика здесь прерывается разного рода отступлениями, лирическими эпизодами, автор­скими музыкальными комментариями. В восприятии возникают эффекты отстраненности от событийного ряда..."(78,с.59).
В.В. Медушевский в своей работе "Интонационная форма музыки" связывает рассматриваемый нами тип инструментальной композиции с та­ким "способом построения смысловых миров в музыке", который осущест­вился в искусстве нового времени, связанным с интересом к внешнему и конкретному: "Художественное я" - душа индивидуального стиля - населе­но множеством персонажей, наполнено сенсуалистическими подробностя­ми и трепетом эмоций, порой оно принимает облик лирического героя, иногда - повествователя, рассказчика..."(66, с.51). Однако, и В.В. Ме­душевский, и Е.В. Назайкинский уделяют внимание, в основном, сюжет­ной логике произведения, оставляя за гранью своего рассмотрения фено­мен повествовательности.

Список литературы

Сочиняя инструментальные баллады, легенды, сказки, их авторы орие­нтировались не на теоретически осознанную модель жанра, которую можно бы было сравнить с семантической информацией о нем, а на свое интуитив­ное ощущение другого искусства. В музыке претворено их интегральное представление о жанре, которое, в принципе, есть у каждого. Но сформиро­ванное на основе прочтенных литературных образцов, под влиянием общего гуманитарного кругозора, это представление у всех различно. В сознании каждого композитора существовал свой обобщенный образ жанра - некий его символ, воплощаемый в музыке. Поэтому произведения с названием, например, "легенда" порой кажется невозможным отнести к одной группе со сходными признаками. Но это же целостное представление о жанре и сближает музыкальные произведения с одинаковыми названиями, несмотря на индивидуальность их решения, потому что такое образное поле жанра сравнительно устойчиво.
Вот, например, что пишет Д.М. Балашов о балладе (6): "Если среди специфических примет балладного вида выделить то основное общепоэти­ческое, что может быть присуще другим видам искусства, то это будут: ди­намика, драматизм, обобщенный психологизм, повышенная эмоциональ­ность образов, внимание к "маленькому человеку" и ощущение одинокости личности во враждебном социальном окружении, а вместе с тем, напряжен­ная "духовность" героя".
Образное поле сказки отличается более светлыми красками. Благодаря установке на вымысел здесь доминирует эстетическое отношение к проис­ходящему, а потому господствует эпическое "любование". Если в центре внимания баллады - "больная" душа, то в сказке все дышит здоровьем. И конец, разумеется, должен быть счастливым.
Легенда - это нечто красивое, возвышенное, овеянное ароматом тайны. Такое повествование несет высокий нравственный идеал, а потому на всем его строе лежит печать недосягаемого совершенства и утонченности.
Подобная "атмосфера жанра" сохраняется в большинстве произведений с одинаковыми названиями, несмотря на крайности композиторских толко­ваний. Например, "Туонельский лебедь" Сибелиуса, не содержащий фор­мальных признаков жанра, все же отвечает интегральному представлению о легенде.
Необходимо отметить, что литературоведческое толкование жанра не противостоит целостному представлению о нем. Не совпадая с ним, оно в то же время отталкивается от последнего и развивает обобщенное ощущение явления в систему более точных жанровых признаков.
Возникнув в эпоху романтизма, повествовательные жанры пережили ее и сохраняются по сей день, но уровень интереса к ним, как и к любым про­явлениям повествовательности, в современной культуре невысок. Можно сказать, что повествовательность сегодня не в моде. Но однажды освоив по­вествовательную модель драматургии и соответствующие жанры, инстру­ментальная музыка не спешит навсегда отказываться от них. Отдельные об­разцы рассматриваемых жанров можно обнаружить в композиторском творчестве XX века. Среди них "Героическая баллада" А. Бабаджаняна, Баллада для арфы и Легенда для домры и фортепиано С. Слонимского, "Ал­банская рапсодия" К. Караева.
Можно назвать в этом ряду и произведения композиторов- нижегородцев. A.A. Нестеровым написаны Былина для фортепиано, Леген­да для виолончели и Легенда для тромбона, а также Лирическая баллада для скрипки и фортепиано. В числе сочинений А. Бендицкого находим "Ма­ленькую балладу" и "Северную сказку". В творчестве О. Эйгеса есть такие опусы, как "Рапсодия на волжские темы" и уже упоминавшаяся Легенда для фортепиано.
Кроме того, жанр баллады ярко заявил о себе в джазе.
Совершенно очевидно, что данная работа не может поставить точки в обсуждении повествовательных жанров инструментальной музыки. Она со­держит исследование классических образцов данных жанров на этапе их становления. Путь исторического развития повествовательной драматургии и жанров в XX веке, значение национальных условий в становлении повест­вовательных жанров, несоответствие жанра произведения заявленному на­званию, соотношение классической и джазовой жанровых моделей баллады, - эти и другие проблемы представляются перспективными для будущих му­зыковедческих работ.