СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ АГЕНСА СЕМАНТИКО-СИНТАКСИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЫ ПОСЛОВИЦ РУССКОГО ЯЗЫКА

Краткое описание

ДНЕПРОПЕТРОВСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
На правах рукописи
БИЛАН Наталья Ивановна
УДК 811.161. 1’37 + 811. 161. 1’367
СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ АГЕНСА СЕМАНТИКО-СИНТАКСИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЫ ПОСЛОВИЦ РУССКОГО ЯЗЫКА
10.02.02 русский язык
Диссертация
на соискание ученой степени
кандидата филологических наук
Научный руководитель:
Пристайко Тамара Степановна доктор филологических наук, профессор

Днепропетровск 2007

СОДЕРЖАНИЕ
СПИСОК УСЛОВНЫХ СОКРАЩЕНИЙ............................................................. 4
ВВЕДЕНИЕ............................................................................................................. 5
Глава 1 ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ СЕМАНТИКО-ФУНКЦИОНАЛЬНОГО АНАЛИЗА ПОСЛОВИЦ РУССКОГО ЯЗЫКА....................................... 13
1.1. Понятийные и грамматические категории семантико-функционального анализа высказываний русского языка................................................................. 13
1.2. Обоснование определяющей роли субстантивных составляющих в формировании и функционировании семантических структур высказываний в теории падежной грамматики Ч. Филлмора........................................................................ 21
1.3. Характер субъектно-предикатных отношений в свете семантико-функционального анализа..................................................................................................... 54
1.4. Понятия «пространство» и «время» как классификаторы языковых единиц 61
1.5. Значение направленности отношений взаимодействия как компонент семантики предиката.................................................................................................. 68
1.6. Графическое представление отношений зависимости и воздействия семантической структуры пословиц русского языка...................................................... 76
ВЫВОДЫ........................................................................................................... 81
Глава 2 КРИТЕРИИ ОПРЕДЕЛЕНИЯ АГЕНСА В СЕМАНТИКО-СИНТАКСИЧЕСКИХ СТРУКТУРАХ ПОСЛОВИЦ РУССКОГО ЯЗЫКА................................ 86
2.1. Ответственность, контролирование и определяющее воздействие агенса 86
2.2. Агенс инверсионных синтаксических конструкций предложений с предикатами аффективного воздействия, состояния и обладания............................... 94
2.3. Оценочные предикаты как маркеры значимости актантов семантических структур высказываний русского языка............................................................... 108
2.4. Каузативные отношения в системе отношений семантико-синтаксических структур пословиц и высказываний других жанров русского языка................. 113
2.5. Потенциальность.................................................................................... 128
2.6. Бенефактивность..................................................................................... 143
2.7. Языковые средства выражения агенса в пословицах русского языка 148
2.8. Соотношение формальных и семантических структур пословиц русского языка................................................................................................................ 157
ВЫВОДЫ......................................................................................................... 169
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.................................................................................................. 173
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ............................................ 191
ПРИЛОЖЕНИЕ А Языковые средства выражения агенса семантико-синтаксической структуры пословиц русского языка...................................................... 211

ВВЕДЕНИЕ
Современный этап лингвистического изучения синтаксиса характеризуется вниманием к значению синтаксических структур предложений и конституирующих их единиц словоформ, словосочетаний, синтагм, служебных частей речи. Н.Д.Арутюнова датирует наступление этапа семантического синтаксиса 60 80ми годами 20 века [11, с.450].
Необходимость изменения метода синтаксических исследований, которые до этого были ориентированы на регистрацию формальных показателей предложений и их структурных элементов, была продиктована неспособностью традиционного формального метода объяснить значительное количество ключевых синтаксических структур и грамматических категорий.
Одним из теоретических принципов синтаксических исследований современного этапа стал тезис Л. Витгенштейна «значение слова есть его употребление в языке» [55, с.97]. В отечественном языкознании В.В.Виноградов дает классическое определение исторической связи морфологии и синтаксиса: «Морфологические формы это отстоявшиеся синтаксические формы. Нет ничего в морфологии, чего нет или прежде не было в синтаксисе и лексике» [54, с.29]. Таким образом, признание синтаксических условий создания лексико-грамматических характеристик слов является основополагающим положением современного периода лингвистических теорий.
С другой стороны, современные работы в области семантики характеризуются, по определению Ю.С.Степанова, ориентацией на синтаксис и могут быть определены как синтактико-семантические [182, с.440].
Это объединение семантических и синтаксических тенденций в лингвистических исследованиях является теоретической основой падежной или ролевой грамматики Ч. Филлмора. Система семантических падежей или ролей Ч.Филлмора представляет собой систему обобщающих отношений, возникающих между участниками ситуаций реальной действительности, обозначаемых высказываниями [197; 198; 199]. Таким образом, семантические модели высказываний представляют собой в концепциях лингвистов, разрабатывающих теорию семантических ролей, вариативные конфигурации таких семантических ролей, как, например, агенс, пациенс, экспериенцер, бенефициант, инструменталис, локатив и ряда других [197; 198; 199; 206; 15].
Теория падежной грамматики Ч.Филлмора возникла вслед за валентностной теорией Л.Теньера, что обусловило определенную теоретическую преемственность. Однако степень влияния идей Л.Теньера в концепциях Ч.Филлмора и других американских, английских и отечественных лингвистов, развивающих теорию ролевой грамматики, У.Л.Чейфа, Дж. Лакоффа, Ю.Д.Апресяна, В.В.Богданова, М.В.Всеволодовой и других различна [206; 109; 3; 31; 56].
Дж. Лакофф указывает на то, что возникновение порождающей семантики, к которой имеет непосредственное отношение теория ролевой грамматики, было основано на данных психолингвистики. Лингвисты порождающей семантики целью лингвистических исследований считали создание моделей языковой деятельности, являющихся частью модели мышления [109, с.365].
Понятие лингвистической модели, которое разрабатывалось в структурной лингвистике К.Л.Бюлером, З.З.Харрисом, Ч.Ф.Хоккетом, получило широкое применение в 60 70-е годы 20 века [157; 158; 167; 150; 120; 121; 122; 125]. Эффективные лингвистические модели позволяли оперировать большим количеством языкового материала и объяснять не имевшие объяснения в рамках предшествовавших теорий языковые факты.
И.И.Меньшиков разделяет все синтаксические модели на две основные группы модели генеративных грамматик и таксономические модели при наличии «промежуточных построений, способных до известной степени отражать как процесс порождения синтаксических конструкций, так и их статику» [122, с.16].
Объединение и плодотворное развитие идей и принципов генеративных и таксономических грамматик произошло в функциональной лингвистике, являющейся одним из направлений структурной лингвистики [48].
Понимание языка как функциональной системы средств выражения, обоснованное лингвистами Пражского лингвистического кружка Р.О.Якобсоном, Н.С.Трубецким, во многом основывалось на идеях И.А.Бодуэна де Куртене, Ф. де Соссюра, О. Есперсена [212; 152]. Функциональный подход к изучению языка осуществлялся лингвистами Женевской (Ш. Балли, А. Сеше, А. Фрей и др.) и Лондонской (Дж. Р. Ферс, М. Халлидей, Ф.Р.Палмер и др.) школ [171; 172; 136].
В отечественном языкознании теоретический аппарат функциональной грамматики совершенствуется в трудах А.В.Бондарко, Г.А.Золотовой, Н.А.Слюсаревой, В.Г.Гака, В.С.Храковского, Д.Н.Шмелева и других лингвистов [34; 35; 80; 81; 82; 170; 60; 202; 209].
Данное диссертационное исследование было выполнено в русле семантического синтаксиса, инкорпорировавшего ключевые понятия теории падежной грамматики Ч. Филлмора [197; 198; 199; 31] и функциональной грамматики, которая изучает ряд проблем, тесно связанных с семантическим синтаксисом общетеоретические положения функциональной грамматики А.В.Бондарко, лексической и грамматической семантики (работы Н.Д.Арутюновой, Т.В.Булыгиной, Е.С.Кубряковой, Е.В.Падучевой, Ю.С.Степанова, О.Н.Селиверстовой, Ю.Д.Апресяна, А.А.Уфимцевой), функционально-синтаксические концепции Г.А.Золотовой, Д.Н.Шмелева, М.В.Всеволодовой, Л. П. Ивановой, Л. П. Столяровой [33; 37; 8; 12; 40; 47; 81; 82; 103; 102; 141; 142; 174; 176; 178; 163; 3; 194; 209; 210; 56; 83; 183; 184].
Актуальность темы данного диссертационного исследования обусловлена тем, что, несмотря на популярность теории семантических ролей, которая предопределяется ее мощным объяснительным потенциалом, не существует единства мнений по основным проблемам семантического синтаксиса. По мнению Е.С.Кубряковой, В.В.Богданова, В.З.Демьянкова, М.В.Всеволодовой, не выработан единый перечень критериев определения семантических ролей, нет единых оснований классификаций предикатов, которые считаются теми элементами предикативного отношения, которые задают ролевую конфигурацию окружающей их падежной рамки, нет единства во взглядах на соотношение семантико-синтаксической и поверхностно-синтаксической структур и ряд других фундаментальных для семантического синтаксиса вопросов [106; 31; 69; 70; 71].
Связь работы с научными программами, планами, темами. Диссертация является частью государственного плана научно-исследовательской работы «Актуальные проблемы русистики и общего языкознания», которая выполнялась на кафедре общего и русского языкознания Днепропетровского национального университета в 2004 2006 гг.
Цель данного исследования заключается в выявлении на основе семантико-функционального и когнитивного методов основных средств языкового выражения агенса в пословицах русского языка.
Указанная цель предполагает решение следующих задач:
сопоставить существующие в лингвистике взгляды на характер актантно-предикатного отношения и обосновать науноцентрическую концепцию процесса порождения высказываний;
доказать необходимость включения модальных значений в семантическую модель фреквенталий и пословиц русского языка;
изучить диагностический потенциал предлагаемых лингвистами семантических и формальных критериев определения ролей семантических структур высказываний и выявить решающие показатели роли агенс пословиц русского языка;
установить языковые механизмы выражения языковой универсалии активности / пассивности на уровне целостных синтаксических структур пословиц русского языка.
Объектом исследования являются пословицы русского языка.
Предмет исследования семантико-синтаксическая структура пословиц русского языка.
Методы исследования. В работе сочетается несколько методов: семантико-функциональный, когнитивный, статистический, методы сплошной выборки, сравнения, аналогий, систематизации и обобщения.
Материал исследования охватывает 1700 пословиц русского языка, отобранные из «Словаря пословиц русского языка» В.И.Даля методом сплошной выборки, что обеспечивает объективность метода анализа и достоверность полученных результатов.
Являясь, по утверждению Г.Л.Пермякова, знаком ситуации [144], пословицы русского языка представляют собой в высшей степени ценный языковой материал, изучение которого в русле функционально-семантического и когнитивного подходов позволяет найти решение некоторых семантико-синтаксических проблем.
Выдающийся фольклорист Г.Л.Пермяков разработал логико-семиотическую классификацию обозначаемых пословицами ситуаций [там же]. Строй метафорических образов пословиц был также предметом тщательного лингвистического изучения [78; 79; 101; 113; 161].
На современном этапе фразеология, в предметную область которой включаются микротексты (пословицы, клише, постоянные речевые формулы и тексты молитвословий), преодолела, по определению В.Н.Телии и В.И.Постоваловой, кризис структурно-таксономической парадигмы и приблизилась к антропологической парадигме и лингвокультурологическому анализу [149; с.32]
В русле лингвокультурологического анализа в образном основании значения фразеологизмов распознаются элементы значения, «которые принадлежат их культурной семантике и обеспечивают их способность служить средством презентации симболария «языка» культуры» [189; с.23]. Таким образом, лингвокультурология изучает механизмы знакового представления средствами фразеологических единиц категорий культуры и функционирование фразеологии в роли «констант культуры» (термин Ю.С.Степанова [179]) [189; 117; 118; 124; 138; 149].
Лингвокультурологический анализ фразеологии дополняется в настоящее время лингвокогнитивным и другими видами анализов в рамках антропологической лингвистики [96; 195; 75].
В то же время возникновение когнитивной лингвистики предопределило дальнейшее развитие теории метафоры, что обусловлено метафоричностью понятийной системы мышления человека [110; 196]. Принимая во внимание метафоричность пословиц русского языка, следует признать важность изучения их семантико-синтаксических структур в рамках таких теорий, как семантический синтаксис, функциональная грамматика и когнитивная лингвистика.
Научная новизна полученных результатов. Исследование семантико-синтаксических структур пословиц русского языка в рамках теории семантического синтаксиса и когнитивной лингвистики обусловливает научную новизну данного исследования. В работе 1) доказывается науноцентричность теории падежной грамматики Ч. Филлмора; 2) на основании исследования соотношения и взаимодействия семантико-синтаксической и поверхностно-синтаксической структур пословиц русского языка обосновывается науноцентрическая концепция процесса порождения высказывания; 3) установлены языковые единицы, выражающие наиболее общее реляционное значение целостных синтаксических структур значение лингвистической универсалии активности / пассивности; 4) обоснована необходимость использования языковой категории направленности отношения воздействия в качестве основного параметра исследования значения и формального представления как составляющих, так и целостных синтаксических структур; 5) посредством языковых средств выражения языковой категории направленности отношения воздействия выявлена гиперструктура целостных синтаксических структур пословиц русского языка, создаваемая гиперролями агенс и пациенс; 6) сделан анализ характера взаимосвязи языковой категории направленности отношения воздействия и семантического признака потенциальности в семантико-синтаксических структурах пословиц русского языка; 7) обоснована необходимость включения модальных значений в семантическую модель пословиц русского языка; 8) установлены определяющие семантические признаки роли агенс пословиц русского языка; 9) выделены такие языковые средства выражения агенса семантико-синтаксических структур как лексема или именная группа, занимающие позицию подлежащего или дополнения поверхностных синтаксических структур пословиц русского языка; структурно-семантический бином, номинализирующий причинно-следственное отношение ситуации, обозначаемой пословицей и неполные номинализации, обозначающие одушевленные и неодушевленные предметы, а также непредметные объекты.
Практическое значение полученных результатов состоит в применении семантико-функционального анализа при исследовании семантико-синтаксических структур пословиц русского языка.
Материалы исследования могут использоваться в вузовских лекционных курсах по функционально-семантическому анализу синтаксических структур высказываний русского языка, при подготовке спецкурсов и спецсеминаров по фразеологии русского языка.
Личный вклад соискателя. Диссертация выполнена самостоятельно. Работ, опубликованных в соавторстве, нет.
Апробация результатов диссертации. Материалы исследования использованы в докладах, прочитанных на международных научных конференциях: III, IV, V международных конференциях «Франція та Україна, науково-практичний досвід у контексті діалогу національних культур» (Днепропетровск, 1996, 1997, 1998), «Лексико-грамматические инновации в современных славянских языках» (Днепропетровск, 2005), «Актуальні проблеми функціональної лінгвістики» (Харків, 2005), 65, LXVI международных научно-практических конференциях «Проблемы и перспективы развития железнодорожного транспорта» (Днепропетровск, 2005, 2006).
Публикации. Основные положения диссертации изложены в 9 публикациях, 3 из которых напечатаны в специализированных научных изданиях, утвержденных ВАК Украины.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников (214 наименований) и приложения; объем текста диссертационной работы составляет 185 страниц, общий объем работы 230 страниц.

Список литературы

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Анализ языковых средств выражения агенса семантических структур пословиц русского языка, осуществленный в рамках теории ролевой грамматики Ч. Филлмора и современных семантико-синтаксических исследований, позволил сделать следующие выводы.
Падежная (ролевая) грамматика Ч. Филлмора и современные лингвистические исследования семантики синтаксиса воплощают такой подход к изучению языковых единиц синтаксического уровня языка, который на основе значения как элементов поверхностных, так и целостных синтаксических структур позволяет выявлять когнитивные сцены или семантические модели ситуаций, создаваемые или активизируемые пословицами русского языка.
Ситуации объективной действительности обозначаются пословицами, в которых роли участников ситуаций отражаются языковой субстантивной категорией падежа, имеющей разнообразные формы выражения от непосредственно наблюдаемых лексико-грамматических характеристик словоформ и служебных слов до гораздо более трудно уловимых показателей, что приводит к необходимости выявления скрытых грамматических категорий.
В данном диссертационном исследовании доказывается, что получившая в современной лингвистике широкое распространение и значительное теоретическое развитие концепция падежной грамматики, в которой глаголу отводится определяющая роль в порождении высказывания, не соответствует теории и практике анализа высказываний Ч. Филлмора. Значение термина Л. Теньера валентность глагола, которым пользуется Ч. Филлмор, претерпевает в работах последнего значительные изменения.
Семантические падежи, определяемые Ч.Филлмором как генерализирующие типы отношений или ролей, которые возникают между участниками ситуаций, являются средством категоризации и формализации реляционных значений на уровне глубинной структуры высказываний.
На основании характера представления Ч. Филлмором порождения конкретных высказываний как процедуры выбора перспективы, образуемой семантическими ролями, мы считаем возможным утверждать, что управляющую роль в семантической структуре высказывания Ч. Филлмор отводил именным группам, создающим каркас семантической структуры высказывания. Выбор актантной перспективы высказывания определяет семантические и формальные характеристики предикатов. Исходя из этого, функцией предиката, по нашему мнению, является экспликация характера отношения, обусловливаемого наличием и определенным соотношением актантов.
Зависимость предиката от окружающих его именных групп в ходе порождения высказывания подтверждается и синсемантичностью предикатных значений в изолированных употреблениях в противовес автономности значения имен существительных.
Подтверждением функционирования субстантивных составляющих в качестве несущей структуры высказывания служит введение Ч. Филлмором в качестве ядерного компонента глубинной структуры глубинного объекта, являющегося не менее важным, чем глубинный субъект элементом актантной перспективы высказывания и обусловливающего вхождение предиката в определенную падежную рамку.
Представление этим лингвистом семантических и формальных структур предложений в виде перспективно структурированных каркасов, образуемых семантическими ролями и именующими их субстантивными составляющими поверхностных синтаксических структур, доказывает то, что изучение глагола не является основной задачей теории Ч. Филлмора.
Трактовка теории Ч. Филлмора в свете вербоцентрической теории Л. Теньера повлекла за собой создание таксономий предикатов, в которых традиционно выделяемые группы предикатов дополнялись сведениями об управляемых ими семантических ролях. При этом семантические роли определялись не на основе значения предикатов, а, прежде всего, на основе традиционных классификаций имен существительных и той позиции, которую они получали в поверхностно-синтаксических структурах, что приводило к игнорированию как лексико-грамматических характеристик предикатов, так и значения целостных синтаксических структур.
Дополнительным фактором, снижающим возможность использования теоретического потенциала падежной грамматики Ч.Филлмора, было ограничение изучения семантики синтаксиса только рамками простого предложения. Руководствуясь тем, что Ч.Филлмор приписывал ролевые показатели и несамостоятельным предложениям и тем, что семантические роли, являющиеся языковыми универсалиями, с неизбежностью должны получать выражение средствами языковых единиц разных уровней, мы рассматривали семантические структуры пословиц русского языка, имеющих синтаксические структуры различной сложности.
В данной работе используется графический метод выражения отношений зависимости и воздействия, существующего между субстантивными составляющими семантических моделей пословиц русского языка. Векторное изображение отношения воздействия позволяет наглядно представить характер отношения, его направленность и основные элементы ситуации, создающие данное отношение.
Преимущество этого способа обозначения отношений зависимости и воздействия заключается в возможности установления неявных средств поверхностного представления +активных элементов семантических структур в тех случаях, когда коммуникативной выделенностью обладает только подвергающийся воздействию активный элемент, что с неизменностью подтверждает объективную закономерность существования воздействующего начала в отношениях зависимости и воздействия.
В качестве одного из критериев определения ролей семантических структур высказываний основоположники падежной грамматики предлагали использовать значение предиката, выражающего отношения, возникающие между определенным ролевым составом его падежной рамки. Поэтому и в связи с тем, что теория Ч. Филлмора была воспринята в качестве дальнейшего развития вербоцентрической теории Л. Теньера, лингвисты, исследовавшие значение синтаксических структур, направили свои усилия на изучение семантико-функционального значения классов предикатов и соотносимых с ними классов имен.
В главе І отмечалась тенденция механистического приписывания семантических ролей, определяемых на основе традиционных классификаций имен существительных, традиционным классам предикатов. Однако обращение к изучению семантики предикатов привело к выявлению в рамках вербоцентрических семантико-синтаксических теорий функционально-семантической иерархии предикатов. Ю. С. Степанов, В. В. Богданов и ряд других лингвистов выделяют включающие или гиперпредикаты, подчиняющие предикаты, находящиеся в позиции сказуемого высказываний.
Относимые к включающим предикатам каузативные и модальные глаголы, вместе с предлогами, союзами и сирконстантами (обстоятельствами времени, причины и др.), на наш взгляд, выражают отношения наиболее общего характера, подчиняющие не только предикат-сказуемое, но и все остальные семантико-синтаксические отношения высказывания. Таким образом, оказывается возможным установить единицы формального представления языком наиболее абстрактных реляционных значений целостных синтаксических структур своего рода результирующих всех семантико-синтаксических отношений высказываний.
Следует отметить, что, указав на доминирующий характер значения сирконстантов времени, цели, следствия, результата, причины и условия, В. В. Богданов, в свете вербоцентрической теории, предлагает в данных сирконстантах, имеющих субстантивное предложно-падежное оформление, вычленять предикаты, обозначающие соответствующие семантические отношения, и отказаться от семантических функций причина, цель, время, следствие, результат и условие.
По нашему мнению, в выделенных В. В. Богдановым включающих предикатах следует дифференцировать языковые единицы, обладающие исключительно реляционным значением, то есть каузативные и модальные глаголы, предлоги и союзы и единицы семантико-синтаксического уровня (семантико-синтаксической модели) высказывания сирконстанты времени, причины, следствия, цели, результата, условия, обладающие не только реляционным значением. Данные актанты, традиционно именуемые сирконстантами (или второстепенными ролями, включение которых в ядро семантической модели высказываний является пока все еще обсуждаемым лингвистами вопросом,), обладают субстантивным значением, называя предметные или непредметные объекты, и сигнификативным содержанием задаваемого ими семантико-синтаксического отношения, обозначаемого как вышеупомянутыми гиперпредикатами (модальными, каузативными предикатами, союзами и предлогами), так и другими языковыми средствами выражения каузативных отношений.
Мы считаем, что каузативные и модальные глаголы, союзы и предлоги объединяются в группу гиперпредикатов на основании характера их значения выражаемых ими самых абстрактных типов отношений отношений пространственных, временных и каузативных, то есть отношений воздействия и порождения ситуации, а следовательно языковых значений, выражающих понятийные категории пространства, времени и активности пассивности. И результирующая всех семантико-синтаксических отношений высказываний обладает значением лингвистических универсалий активности пассивности, пространственности и темпоральности.
Таким образом, вышеупомянутые гиперпредикаты являются языковыми средствами выражения понятийных категорий пространства, времени и активности пассивности.
В лингвистической литературе значение «направленности отношения» упоминается главным образом как компонент значения сигнификата предиката. Однако направленность является неотъемлемой характеристикой всякого отношения и, так же как основным значением всех элементов синтаксической структуры и предикатов в том числе является значение отношения, это отношение имеет определенную направленность. Тем не менее этот сущностный признак предиката как парадигматического класса слов и синтаксических структур как единиц синтаксического уровня языка не используется в качестве классифицирующего основания этих единиц языка.
В рамках вербоцентрических теорий генерализирующим видом семантико-синтаксических отношений признается отношение предикатного управления именными компонентами высказывания. Науноцентрический подход позволяет системное исследование языковой категории направленности во всем многообразии ее функционирования и проявления в значении и формальном представлении предикатов, малых синтаксических форм и целостных синтаксических структур высказываний.
Отношение, постулируемое вербоцентрической теорией, не отражает ни реальность процесса порождения высказывания, ни отношений ситуаций предметного мира, выражаемых высказываниями, так как в объективной действительности определенные отношения возникают между определенными участниками ситуации и обусловлены их характеристиками. Высказывания, означивающие ситуации, порождаются на основе образующих их ролевых каркасов, в свою очередь создаваемых субстантивными опороными блоками.
Признание необходимости установления направленности основного семантико-синтаксического отношения высказывания, являющегося результирующей всех более частных семантико-синтаксических отношений целостной синтаксической структуры и выражаемого гиперпредикатами и другими средствами языка, позволяет определить и связанные им и задающие его субстантивные семантические константы, образующие гиперструктуру высказывания. В отношении воздействия или, в более общем случае, отношении причинения, то есть порождения некоторой ситуации, гиперструктура высказывания создается гиперролями агенс и пациенс. Роли агенса соответствует актант, обусловливающий отношение причинения, то есть источник основного воздействия ситуации, роли пациенса объект этого воздействия.
Посредством языковой категории направленности отношения воздействия, включающей понятия источника воздействия (семантического субъекта или каузатора, являющегося семантической доминантой данного отношения,) и объекта воздействия (семантического объекта, субординанты отношения), получают объяснение все теоретические трудности в анализе таких фреквенталий как Морозит, Его знобит, Ему темно, Ему не спится, Мне хорошо работается, Нам было / есть / будет задание и всех инверсионных конструкций, образуемых предикатами состояния, обладания и эмоционального воздействия.
Языковая категория направленности отношения воздействия, обозначаемого предикатами инверсивных синтаксических конструкций, предоставляет теоретическое основание для объяснения высказываний с супплетивным пассивом, который пока не признается единогласно в лингвистической литературе пассивной конструкцией. Присоединяясь к утверждению В.Н.Ярцевой, Н.Ю.Шведовой, С.Д.Кацнельсона, Н.Д.Арутюновой, Ю.С.Степанова и других лингвистов относительно закономерности выражения грамматических категорий лексическими и лексико-синтаксическими средствами, то есть посредством значений слов и их сочетаний в синтаксических единствах различной величины, мы считаем обоснованным квалифицирование высказываний типа Он испытывает давление со стороны; Они зависят от него / заинтересованы в нем в качестве пассивных синтаксических структур. Примерами лексически выраженного пассива являются пословицы Хотелось (Собирались) пировать, а пришлось горевать [66, с.86]; Одна корка, да и той подавился [66, с.78]; Хотелось на коня, а досталось под коня; Не того бы хотелось, да так сталось; Думалось попить, да поесть, ан плясать заставили; Хвать быка за рога ан рассоха (вилы) в руках; Думал купить корову, ан бык (ан купил быка) [66, с.89].
Подтверждением определяющей роли субстантивных составляющих в возникновении определенного отношения, возможного в условиях вхождения в ситуацию определенных актантов, является функционирование оценочных предикатов.
Недескриптивные каузативные оценочные предикаты типа великолепный, отвратительный, смешной, удивительный, похвальный и др., образуя именные группы с именами существительными, обозначающими субъекты, каузирующие данное состояние или действие объектов каузации, указывают таким образом на самые активные элементы семантических структур высказываний. Предикаты гедонистической оценки любить, нравиться образуют и конструкции с устраненными в поверхностных структурах субъектами восприятия, являющимися объектами каузации предметных и непредметных субъектов каузации, помещенных в объектную позицию в поверхностной структуре, высказываний типа Пироги с вишнями обычно любят; Прогулки на свежем воздухе нравятся. Таким образом, оценочные каузативные предикаты позволяют выявить ролевой статус компонентов высказывания на основании значения целостных синтаксических структур и объяснить правомерность приписывания роли агенс актантам, занимающим объектную позицию в поверхностных структурах активных конструкций. Примерами помещения агенсов в объектную позицию поверхностных структур являются пословицы Счастья искать от него бежать [66, с.90]; Сила и слава богатству послушны [66, с.108] и др.
Функционируя в качестве сигнификаторов источника отношения воздействия, не соответствующего подлежащему активных структур, диспозициональные предикаты гедонистической оценки образуют конструкции, демонстрирующие формирование и синтагматическое действие семантического потенциала субстантивных элементов высказываний, вбирающих в свою сигнификативную составляющую значения сему ‘воздействие’ и значение конкретных действий, допускаемых их свойствами. В предложениях типа Я люблю Тургенева / Моцарта / Брюллова /закат / молоко / пироги с вишнями / море предикаты читать, слушать, смотреть, наблюдать, пить, есть, купаться узуально устраняются из поверхностной структуры и входят в семный состав именных групп, именующих субъектов каузации (произведения) Тургенева; (музыку) Моцарта; (картины) Брюллова; закат; молоко; пироги с вишнями; море. Субъекты каузации таких конструкций также включают в свой сигнификат значение характера оказываемого ими воздействия по признаку +бенефактивности. Следующая пословица является примером бенефактивного воздействия агенса богатство в синтаксической конструкции с предикатом полюбиться: Богатство полюбится, ум расступится [66, с.111].
Исследуемый материал показал, что общеоценочные предикаты хорошо и плохо образуют конструкции, наглядно демонстрирующие включающий характер не только наречий, но и семантическую доминантность обстоятельств условия, места, времени, цели и других, предопределяющих следственное состояние субъектов состояния и обладающих способностью включения в свой сигнификат определенных предикатов. Так, в предложениях типа Хорошо с такими людьми / в степи; Хорошо бы в степь оценочные наречия включают в свою сигнификативную составляющую значения субъекты данных состояний, в то время как обстоятельства своей предложно-падежной формой синкретично выражают и значение предикатов местонахождения и направленного движения (находиться / быть с такими людьми / в степи; пойти в степь), и обусловливают терминальную ситуацию определенное состояние лица.
Так, в пословице Хорошо ширью да высью, а ну-ка рылом в землю [66, с.90] субъекты состояния устранены, так как не они контролируют ситуацию и не они являются источником каузируемых состояний. В первой части пословицы оценочное наречие хорошо вбирает в свой сигнификат субъект состояния, а во второй части пословицы и имплицируемое наречие плохо эллиптируется. Источниками воздействия, то есть агенсами, в обеих частях пословицы являются сирконстанты обстоятельства с комплексным значением образа действия и места ширью да высью и образа действия, места и цели рылом в землю. Агентивное обстоятельство ширью да высью не только порождает следствие +бенефактивное состояние лица, но и включает в свой сигнификат подразумеваемое действие жить, агенс второй части пословицы рылом в землю вбирает и имплицируемый предикат упасть и оценочное значение бенефактивного следственного состояния лица благодаря предикативному функционированию директивного предлога в и соответствующей падежной форме существительного в. п. землю. Такое же агентивное функционально-семантическое значение и синтагматическое обогащение сигнификативной составляющей демонстрируют агенсы со значением места пословицы Хотелось на коня, а досталось под коня [66, с.89].
Аналогичное функционирование семантического потенциала семантически доминантных субстантивных элементов проявляют и конструкции с предикатами обладания (и состояния). Являющиеся, по мнению Г.Г.Сильницкого, семантически доминантными, объекты обладания, по нашим наблюдениям, не только предопределяют ролевой статус субъекта обладания, но и включают в свой семный состав семантический признак +бенефактивности воздействия. Подтверждением этих семантических свойств объектов обладания являются пословицы Живется, у кого денежка ведется [66, с.108]; Пожилось Ермаку, по три чирья на боку [66, с.77]. Обусловливающие ситуации данных пословиц субстантивные семантические составляющие денежка и три чирья на боку являются агенсами, так как оказываемое ими воздействие выражается и формально (конструкции с дезактивирующим дательным), и семантически их семантический потенциал, включающий признак +бенефактивности воздействия, экстраполируется на значение целостных структур данных пословиц, о чем свидетельствует десемантизация предиката живется, играющего подчиненную роль в образовании смысла данных пословиц.
Все перечисленные выше лексико-синтаксические построения образуются на основании субъектно-объектного отношения языковой категории каузации, являющейся выражением всеми средствами языка причинно-следственных отношений объективной действительности, которые представляют собой частный случай обстоятельственных отношений.
Таким образом, оказывается возможным объяснить наличие обстоятельственных и объектных характеристик у каузирующих актантов, помещаемых языком в позицию подлежащего поверхностной структуры: Пустой мешок ведет в грешок [66, с.130]; Сыта душа не берет барыша [66, с.133]; Велика куча не докучит [66, с.105].
Выявление актантов семантических структур высказываний, соответствующих субстантивным составляющим отношения каузации, позволяет получить формализованное выражение в виде субъектно-объектного отношения конструкций с супплетивным пассивом, с предикатами аффективного воздействия, состояния и обладания: Жарко желают, да руки поджимают [66, с.86]; Не того бы хотелось, да так сталось [66, с.89]; Хотелось постричься, а довелось жениться (и наоборот); Ехал наживать, а пришлось проживать [66, с.84]; Богатый не тужит, да брюзжит [66, с.110]; Тужить тому по лету у кого шубы нету [66, с.124]; У кого деньги вижу своей души не слышу [66, с.107].
То, что в основе вышеупомянутых синтаксических конструкций находится субъектно-объектное отношение каузации, это языковая данность. Объяснением многочисленных фактов функционирования в качестве субъекта этого отношения неодушевленных предметных и непредментых субстанций объективной действительности является присущий последним признак потенциальности.
Понятие потенциальности было использовано А. В. Бондарко в анализе значений предикатных форм, но оно редко упоминается в лингвистических исследованиях в отношении семантики имен существительных, несмотря на то, что, согласно определению Аристотеля, акт и потенция (действительность и возможность) являются субстанциональными понятиями.
Само отношение каузации это отношение действия причины, порождающей следствие. Однако причиной определенного действия может быть только определенный объект, обладающий способностью к данному действию, то есть тот объект, который является потенциальной причиной определенного следствия.
Примененный в семантико-синтаксической теории У.Л.Чейфа в качестве диагностирующего признака агенса, термин потенционность соответствует и постулату Л. Витгенштейна о том, что объекты заключают в себе возможность всех положений вещей и утверждению Н. Д. Арутюновой и Ч. Стивенсона о заряженности предметов возможными событиями.
Следует отметить, что для реализации потенциала определенного объекта породить определенное следствие необходимы соответствующие условия.
В языковых выражениях условия каузации некоторым объектом некоторого следствия могут быть оставлены вне субъектной перспективы их семантических структур, и тогда языковой формой роль самого активного участника ситуации приписывается объекту, создающему данную ситуацию, обусловливающему ее ролевую конфигурацию. Следующие пословицы представляют в роли агенсов объекты действительности вне зависимости от обстоятельств их действия:
Велика куча не докучит [66, с.122];
Золото веско, а кверху тянет [66, с.108];
Деньги что каменья тяжело на душу ложатся [66, с.111].
Однако в тех случаях, когда речь идет не о неизменном действии определенных объектов действительности вне зависимости от условий, потенциальность обстоятельств оказывается сильнее агентивного потенциала всех участников ситуации:
Сегодня пан, а завтра пал (пропал) [66, с.87];
До поры все с рук сходит [66, с.93];
И большою милостынею в рай не войдешь [66, с.128].
Значение потенциальности проявляется в различных синтаксических формах целостных синтаксических единствах, ономасиологических синтагмах и в автономно функционирующих именных группах.
Автономное функционирование именных групп, означивающих ситуации и образующих семантически завершенные безглагольные высказывания, оказывается возможным благодаря их способности вбирать в свой потенциал значение соотношения всех элементов актуально означиваемой ситуации. Таким образом, означивание ситуаций именными группами представляет собой центробежное действие их семантического потенциала, а поглощение значений целостных предложений актуально означивающих ситуации это центростремительное действие их семантики. Центробежное действие и емкость значения имени существительного обусловлены включенностью в сигнификативной составляющей его значения потенциально возможных ситуаций с участием именуемого данным существительным объекта действительности. То есть этот компонент сигнификата имен существительных (потенциальность) отражает заряженность потенциальными событиями именуемых ими предметных и непредметных объектов реального и интенсионального миров. Таким образом, потенциальность представляет собой сущностно важный компонент значения имен существительных, действие которого проявляется синтагматически в образовании смысла синтаксических построений различных типов.
Следует указать на тот факт, что для означивания целостной ситуации языковым сознанием избирается именная группа, соответствующая актанту контролирующему или обусловливающему эту ситуацию актанту, обладающему в ней наибольшим агентивным потенциалом, то есть агенсу ее ролевой конфигурации.
Примерами автономного функционирования именных групп, означивающих ситуации являются следующие пословицы:
Ни крова, ни пристанища. Ни скрывища, ни сбывища [66, с.82];
Ни хижи, ни затулья, ни буйной голове притулья [66, с.139];
Ни в кладу кладушечки, ни в столе краюшечки, ни в мошне полушечки [66, с.138].
Сжатость именного представления ситуаций позволяет делать сопоставление нескольких ситуаций в одном высказывании:
Небо в тумане, земля в обмане, пусто в кармане [66, с.120];
Лучше нищий праведный, чем богач ябедный;
Лучше хлеб с водою, чем пирог с бедою [66, с.127].
В составе словосочетаний потенциальность существительных проявляется в восполнении ими семантики предикатов и формировании значения предикатно-объектных синтагм типа принять подарок, принять кого-либо благосклонно, принять благоприятный оборот и т.д.
В составе высказываний потенциальность существительных и их контролирование ситуациями могут подчеркиваться оценочными наречиями: Его книги быстро / легко / хорошо / сами собой читаются (продаются / покупаются /запоминаются); Такая древесина приятно / хорошо пилится.
Словарные статьи русского и английского языков таких глаголов эксплицитно указывают на входящую в их семный состав сему ‘контролирование’ дискретным словом, начинающим толкование их значения (например, пилиться поддаваться или позволять распиливание).
Потенциальность обусловливающих ситуацию актантов их агенсов объясняет и такое языковое явление как разграничение ролей агенса и исполнителя в рамках одного высказывания. Пословица Не я лгу, мошна лжет [66, с.130] демонстрирует перенос семы ‘каузатор’ с подлежащего я, указывающего на говорящего, на потенциальный объект, именуемый словом мошна, который несет основную ответственность за события, то есть агенса семантической структуры данной пословицы.
Менее эксплицитно выраженный перенос роли агенс осуществляется в пословице Не кланяюсь богачу, свою рожь молочу [66, с.132]. Объект поверхностной структуры пословицы своя рожь является субъектом причинно-следственного отношения целостной синтаксической структуры, каузирующим +бенефактивное состояние объекта своего воздействия, соответствующего субъекту поверхностной структуры местоимению 1 лица ед.ч. я, синкретично выраженному в предикатных формах пословицы. Таким образом происходит мена ролями роль агенс переходит от актанта, помещенного в позицию подлежащего и характеризуемого действием в активном залоге, к актанту, занимающему позицию дополнения в поверхностной структуре.
Такая же мена ролями происходит и в пословицах Достают хлеб горбом, достают и горлом [66, с.92]; Достают невесту собою, а ино и Фомою [60, с.90]; Алтыном воюют, без алтына горюют [66, с. 133], где лица, устраненные из поверхностных структур, но являющихся субъектами активных конструкций, уступают роль агенса объектам, занимающим позицию дополнения, оказываясь исполнителями действий, обусловленных диспозициональными характеристиками последних.
Данные пословицы подтверждают справедливость постулата А.Е.Кибрик о примате семантики, заключающегося в главенстве смысловых языковых механизмов над формальными.
Вышеизложенный анализ языковых явлений синтаксического уровня языка предоставляет ответ на являющийся на современном этапе спорным вопрос о том, следует ли включать модальные значения в семантическую модель предложения.
Будучи гиперпредикатами, то есть строевыми единицами гиперструктуры целостных синтаксических структур, модальные глаголы, наряду с упомянутыми выше другими гиперпредикатами, выражают фундаментальное семантико-синтаксическое отношение отношение воздействия и, следовательно, маркируют по признаку активности / пассивности единицы, связанные данным отношением.
Таким образом, проведенное нами изучение семантических структур пословиц русского языка позволяет сделать некоторые выводы относительно семантической модели свободных и клишированных высказываний, представляющей собой сигнификат последних.
Семантическая модель высказывания образуется прежде всего основным семантико-синтаксическим отношением отношением, выражающим языковую категорию активности / пассивности. Это отношение задается ролевым составом конкретного высказывания, в котором роль агенса принадлежит участнику, предопределяющему свои собственные и / или действия и состояния всех других участников означиваемой ситуации. Сигнификаторами значений активности / пассивности, входящих в сигнификативную составляющую значений элементов семантических структур высказываний, являются гиперпредикаты модальные и каузативные глаголы, предлоги и союзы, обладающие исключительно сигнификативным компонентом значения.
Однако потенциал сигнификативной составляющей значения именных групп, соответствующих ролям определенного ролевого каркаса высказывания, оказывается сильнее сигнификативного потенциала языковых единиц реляционного значения глаголов, предлогов и союзов, что проявляется в частотности, в нормативности и семантической полнозначности именных предложений с устраненным предикатом, подтверждая доминирующую роль субстантивных компонентов в формировании значения целостных высказываний.
Итак, в качестве основного средства выражения языковой универсалии активности / пассивности было установлено гиперотношение семантико-синтаксической структуры, являющееся результирующей всех частных семантико-синтаксических отношений и образуемое действующими на уровне целостных структур русских пословиц гиперролями агенс и пациенс. К языковым средствам, обозначающим гиперотношение семантико-синтаксических структур русских пословиц, мы относим средства выражения языковых категорий залога, модальности и каузальности, основным из которых является именная каузальность.
Таким образом, рассмотренные языковые явления семантико-синтаксического уровня русских пословиц доказывают, по нашему мнению, правомерность предложенного в данной работе определения агенса: агенсом является актант семантико-синтаксической структуры пословицы русского языка, представляющий собой предметный или непредметный объект, определяющий в силу свойственных ему характеристик или фактом своего присутствия действия, отношения или характеристики других участников обозачаемой пословицей ситуации.
При определении ролевого статуса одушевленного актанта диагностическим характером обладает семантический признак +бенефактивности, так как целью всякой деятельности человека является достижение благоприятного (бенефактивного) результата. Так в пословице Бедность в клюку гнет. Нищета пуще смерти устраненный из поверхностной структуры в силу пассивности его роли в ситуации отношения человек бедность одушевленный партиципант претерпевает бенефактивное воздействие агенса бедность.
На основе семантических и формальных критериев определения агенса и лексико-грамматического значения активности / пассивности целостных семантико-синтаксических структур и образующих их языковых единиц были выявлены следующие языковые средства выражения агенса семантических структур пословиц русского языка:
1. лексема (конкретное или абстрактное имя существительное) или именная группа, занимающие позицию подлежащего:
Золото веско, а кверху тянет [60, с.108];
Бедность учит, счастье портит [60, с.122];
Дождь вымочит, солнышко высушит, буйны ветры голову расчешут [60, с.139];
2. лексема (конкретное или абстрактное имя существительное) или именная группа, занимающие позицию дополнения:
Не бьет стрела татарина [60, с.88];
Сила и слава богатству послушны [60, с.108];
Не кланяюсь богачу, свою рожь молочу [60, с.132];
3. неполные номинализации, обозначающие одушевленные, неодушевленные предметы и непредметные объекты:
О чем тому тужить, кому есть чем жить [60, с.104];
Кабы знать да ведать, где ныне обедать [60, с.84];
За худого замуж не хочется, а доброго негде взять [60, с.86];
4. структурно-семантический бином, являющийся номинализацией причинно-следственного отношения, обозначаемой пословицей ситуации:
Рубль есть ум есть; нет рубля нет и ума [60, с.109];
Богатство спеси сродни [60, с.111];
Богатство родителей порча детям [60, с.90].
Агенсами данных пословиц являются структурно-семантические биномы рубль ® ум; рубль ® ум