Кучина, Елена Александровна. Категория молитвы и ее художественное воплощение в поэзии А.С. Пушкина

Краткое описание

Кучина, Елена Александровна. Категория молитвы и ее художественное воплощение в поэзии А.С. Пушкина : диссертация ... кандидата филологических наук : 10.01.01 / Кучина Елена Александровна; [Место защиты: Ур. федер. ун-т имени первого Президента России Б.Н. Ельцина].- Ижевск, 2013.- 236 с.: ил. РГБ ОД, 61 14-10/146

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Удмуртский государственный университет»
На правах рукописи

04201451430
КУЧИНА Елена Александровна КАТЕГОРИЯ МОЛИТВЫ И ЕЕ ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ВОПЛОЩЕНИЕ В ПОЭЗИИ А. С. ПУШКИНА
Специальность 10.01.01- русская литература
Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук
Научный руководитель — доктор филологических наук, профессор Г. В. Мосалева
Ижевск
2013
ОГЛАВЛЕНИЕ
стр.
ВВЕДЕНИЕ 4
ГЛАВА I. ТЕОРЕТИКО-ФИЛОСОФСКИЕ, БОГОСЛОВСКИЕ, ИСТОРИКО-ЛИТЕРАТУРНЫЕ АСПЕКТЫ В ИЗУЧЕНИИ ПОЭЗИИ А. С. ПУШКИНА 16
1. Духовные истоки русской классической поэзии 16
2. Молитва в свете православного учения 23
3. Русская поэзия XVTII-XIX веков (предпушкинская
и пушкинская эпохи) 30
4. Молитва как категория поэтического творчества А. С. Пушкина .. 35
5. Поэзия А. С. Пушкина в критике и литературоведении 40
ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ I 54
ГЛАВА II. МОЛИТВА ПОЭТА: БОГООБЩЕНИЕ В СИСТЕМЕ ХУДОЖЕСТВЕННО-ОБРАЗНОГО ЯЗЫКА А. С. ПУШКИНА .... 57
1. Молитва в дружеской лирике А. С. Пушкина:
дружество как братство 57
2. Молитва и «духовная составляющая» образа возлюбленной
в лирике А. С. Пушкина 68
3. Молитва в стихотворениях А. С. Пушкина о поэте и
смысле творчества 75
4. Динамика становления молитвы как религиозно-эстетического явления в лирике А. С. Пушкина: 84
4.1. Молитва и образы христианской аскетики в лирике
А. С. Пушкина; 84
4.2. Мотив раскаяния в отношении к «молитвенной лирике»
А. С. Пушкина; 88
4.3. Сюжет спасения и воскрешения души в поздней лирике
А. С. Пушкина 94
5. Молитва в последнем лирическом цикле А. С. Пушкина: гимнографический аспект 99
з
ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ II 110
ГЛАВА III. ГЕРОЙ И МОЛИТВА В ПОЭЗИИ А. С. ПУШКИНА ... 114
1. Молитва в сюжетной ситуации героя: 114
1.1. Молитвенное уединение как обретение героем цельности
в поэзии А. С. Пушкина; 114
1.2. Молитва героя и житийный сюжет в поэме
А. С. Пушкина «Братья разбойники» 118
2. Молитва героини: 124
2.1. Молитва «юной девы» в ранней поэзии А. С. Пушкина: «ангеличность» образа; 124
2.2. Молитва как характеристика героини в поэмах
«Полтава», «Домик в Коломне» и «Анджело» А. С. Пушкина;... 131
2.3. Образы Татьяны Лариной и няни в романе в стихах
А. С. Пушкина «Евгений Онегин»: молитва как
субстанциальное свойство русской народной души 137
3. Молитва-благословение и молитва-благодарение в военно-исторической поэзии А. С. Пушкина 144
4. Сюжет молитвенного противостояния злой силе в «Песнях западных славян» А. С. Пушкина 156
5. Молитва как универсалия идеального бытия в сказках
А. С. Пушкина 164
ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ III 176
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 180
ИСТОЧНИКИ 189
СЛОВАРИ 191
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 193 
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность работы определяется недостаточной изученностью литературной молитвы как в творчестве А. С. Пушкина, так и в русской словесности вообще, связанной с доминантным для отечественной культуры типом православно-христианской духовности; попыткой целостного восприятия «молитвенной» поэзии Пушкина, что позволяет расширить и обогатить представление о поэтике Пушкина; необходимостью применения адекватной предмету исследования методологии, общефилологических, литературоведческих и богословских категорий, позволяющих более глубоко и всесторонне изучить предмет исследования.
Степень научной разработанности проблемы. В течение последних десятилетий в литературоведении наблюдается стабильная заинтересованность в изучении русской словесности в контексте православной христианской Традиции, что выразилось в появлении целой серии опирающихся на эти принципы литературоведческих работ, посвященных рецепции русской словесности, освобожденной от идеологических запретов и стереотипов, а также теоретическому обоснованию православной духовной Традиции. Это труды С. С. Аверинцева, Н. П. Видмарович, И. А. Виноградова, В. А. Воропаева, Е. А. Гаричевой, В. М. Гуминского, М. М. Дунаева, И. А. Есаулова,
В. Н. Захарова, В. П. Зверева, A. JI. Казина, В. Н. Касаткиной,
В. М. Кириллина, В. А. Котельникова, В. А. Кошелева, Т. А. Кошемчук, Ю. В. Лебедева, JI. В. Левшун, В. В. Лепахина, Д. С. Лихачева,
А. М. Любомудрова, Г. В. Мосалевой, А. В. Моторина, В. С. Непомнящего, Н. И. Пак, А. М. Панченко, Б. Н. Тарасова, В. Н. Топорова, А. Н. Ужанкова и других.
І
Данное научное направление непосредственно связано с идеями русских религиозных философов конца XIX в. — начала XX в., размышляющих об истоках русского культурогенеза (Н. А. Бердяев, И. А. Ильин, протоиер. В. Зеньковский, А. Ф. Лосев, В. В. Розанов, В. С. Соловьев,
Е. Н. Трубецкой, Г. П. Федотов, П. А. Флоренский, протоиер. Г. Флоровский, С. Л. Франк). Возвращение в отечественное литературоведение идей русской религиозной философии по известным причинам в полной мере происходит лишь в 1990-е годы.
Этот аспект филологии, характерный для последних десятилетий, связан с попытками описания ценностно-онтологических оснований поэтического творчества и изучением православного контекста, в лоне которого рождается сам текст, а также со стремлением ученых установить и объяснить влияние специфических категорий, связанных с православной духовностью, на художественное творчество.
«Искусство русское, самыми недостатками к развитию удержанное в пределах религиозного стиля до позднейшего времени во всей чистоте без всяких посторонних примесей, осталось искусством церковным», — отмечает Ф. И. Буслаев . Исторически закономерен тот факт, что корневой системой и основой русской классической словесности стала православная духовная традиция. При всем тематически-стилевом многообразии русской классики нет ни одного художественного произведения, находящегося вне связи с православной традицией. По мнению С. С. Аверинцева, «Библия была нормой для каждой христианской культуры, а значит, камертоном, по которому старалась себя настроить каждая христианская литература <...>» .
Как показывают современные исследования, русская классика сохраняет единство духовно-нравственных установок, названное В. А. Котельниковым «христианским текстом» русской литературы, прочитывающимся «как сквозной для большинства литературных явлений семантический слой, возникающий в результате ассоциативного сохранения или новой филиации в светскую словесность собственного “церковного текста” культуры» . Исследователи русской классики приходят к выводу, что именно
Православие способствовало развитию онтологической и аксиологической проблематики в творчестве русских поэтов и писателей. Православный тип духовности сформировал многие черты русского национального самосознания и определил стержневую (православную) доминанту русской культуры.
В едином православном контексте рассматривает русскую литературу И. А. Есаулов и в связи с этим фактом говорит о необходимости применения к истолкованию текстов отечественной словесности категорий, специфических для ее адекватного понимания. В качестве особых «трансисторических скреп», объединяющих русскую культуру, или категорий филологического анализа, Есаулов называет соборность, пасхалъность, христоцентризм, закон и благодать. Есаулов «Реабилитирует», опираясь на идеи Г. Гадамера и М. Хайдеггера, традицию и предании как принципы глубинного понимания русской художественной литературы .
В качестве основных смыслообразующих и формообразующих мотивов в «христианском тексте» В. А. Котельников рассматривает мотив кенозиса на примере произведений Ф. М. Достоевского , говорит о проявлении в его творчестве кенотической антропологии. Т. Г. Мальчукова изучает явление кенозиса на материале творчества А. С. Пушкина (в поэтическом изображении природы) . В. Н. Захаров обосновывает категорию умиления (в поэтике Ф. М. Достоевского) , Е. А. Гаричева и Г. В. Мосалева — категорию преображения (на примере произведений А. С. Пушкина , Ф. М. Достоевского , И. С. Шмелева ). В. В. Лепахин — категорию иконичностип. В. В. Каширина поднимает проблему взаимосвязи церковных и светских жанров в русской классике и т. д.
Как стержневую категорию русской словесности в свете феноменов старчества и иконичности Г. В. Мосалева выделяет
«храмостроителъство», на основании присутствия образа храма и мотивно- тематического храмового комплекса в подавляющем большинстве произведений русской классической словесности: «Рожденная монастырской культурой, в Храме, русская книжность включается в процесс “храмостроительства” текста. Словесная материя русского текста стремится принять форму храма, поэтому текст изначально рождается как “словесная храмина”. <...> Связь церковного искусства с богослужением обуславливает его сакральную природу и ориентацию на канон. Следовательно, любой вид искусства содержит в себе богословие Образа» .
В русской культуре закреплено онтологическое значение храма и храмово-литургического пространства. П. А. Флоренский пишет, что «храм есть путь горнего восхождения. Так — во времени: богослужение, это внутреннее движение, внутреннее расчленение Храма, ведет по четвертой координате глубины горе» . С категорией храмостроительства тесно связана и проблема влияния гимнографических текстов на поэтическое наследие русских классиков, творчество которых недостаточно, а в отдельных случаях, просто невозможно объяснить вне восточно¬православной каноники. Так, в русской поэзии сформировалась устойчивая традиция переложения библейских текстов, а также создание собственно поэтической молитвы.
Область церковно-поэтического творчества, пронизанная новозаветным духом и имеющая общекультурное значение, оказала огромное влияние на всю русскую поэзию. Проблема влияния молитвы как феномена церковно-литургического творчества на русскую поэзию на сегодняшний день является одной из самых актуальных в литературоведении. Посредством раскрытия образных, структурных и функциональных соответствий поэтических молитв православным молитвословиям, тем или иным частям богослужебного текста в художественных произведениях реконструируются скрытые христианские смыслы.
По определению А. Н. Веселовского, история литературы есть «история общественной мысли, насколько она выразилась в движении философском, религиозном и поэтическом и закреплена словом», и «если <...> в истории литературы следует обратить особенное внимание на поэзию, то сравнительный метод откроет ей в этой более тесной сфере совершенно новую задачу — проследить, каким образом новое содержание жизни, этот элемент свободы, приливающий с каждым новым поколением, проникает старые образы, эти формы необходимости, в которые неизбежно отливалось всякое предыдущие развитие» . Следуя мысли Веселовского, представляется важным исследовать христианскую идиоматику классической русской поэзии вообще и поэзии А. С. Пушкина в частности, в которой «национальные идеалы русского народа полнее всего выражены» .
Анализируя определенную тему, образный ряд, мотив или категорию поэтического произведения классического периода русской словесности, можно убедиться, что художественный текст непосредственно отражает православное мироотношение поэта, и более того, поэзия оказывается тесно связанной с догматической, онтологической и антропологической системой христианской Традиции. Чтобы объективно понять литературное произведение, необходимо совпадение мировоззренческих основ исследователя и автора, их вдумчивое принятие исследователем. По мысли Т. А. Кошемчук, «в контексте русской классики предельно широкой основой этого сродства является христианское мировоззрение, объединяющее исследователя русской литературы с исследуемым автором в самих корнях, наличие этой общности служит некоторой гарантией синхронного мышления, мышления в едином русле отеческой традиции и базирующейся на ней культуры» .
В нашем исследовании мы обращаемся к обоснованию необходимости еще одной филологической категории, позволяющей объяснить глубинные семантические уровни поэтики русской классики вообще и поэзии
А. С. Пушкина в частности, — к категории молитвы. Термин «категория» (греч. катгіуоріа — высказывание, обнаружение, обозначение, признак) нами понимается в предельно общем значении слова, как научное понятие, выражающее наиболее общие свойства, связи явлений действительности .
Личность и творчество А. С. Пушкина являются в России символом культуры, вобравшей в себя достижения национальной и западноевропейской духовной и интеллектуальной жизни и сохранившей свою самобытность, основанную на православно-христианском миропонимании, что так исчерпывающе точно выразил А. А. Григорьев «Пушкин— наше все» . Феномен всемирной отзывчивости Пушкина состоит в непосредственной открытости творческому духу, умении вбирать в себя и применительно к отечественной аксиологической парадигме преобразовывать мировой культурно-исторический и духовно-нравственный опыт.
При анализе «молитвенного» текста Пушкина может естественно возникнуть ощущение некой идилличности в рассмотрении как художественного мира Пушкина, так и самого поэта. Но стоит учесть тот факт, что сам предмет изучения ориентирует нас на возвышенную, благородную перспективу поэтической мысли и «особенный» корпус текстов. В «молитвенной» поэзии Пушкин показал самое утонченное направление духовной культуры.
В. С. Непомнящий, анализируя взаимосвязи поэзии Пушкина и его духовной биографии, замечает не всеми видимый фундаментальный и ключевой принцип «пушкинской картины мира»: «Автор “Бориса Годунова” и “Евгения Онегина” смотрит на жизнь не из задаваемых ею условий, условий “адской бездны” (“Ангел”) падшего мира, но с точки зрения идеального человеческого назначения, как бы из иного пространства, где взгляд не затемнен и не искажен логикой падшего мира <...>; откуда все видно иначе — в свете божественной сущности человека, попираемой на каждом шагу, но все-таки живой даже в самой темной душе; в той перспективе христианского идеала, которой новоевропейская логика определила название обратной [разрядка — В. С. Непомнящего]» . Это очень важный принцип пушкинского построения текста.
Рецепция «молитвенного» текста в творчестве Пушкина как целого направлена в нашем исследовании на выявление глубинных основ православного сознания и способов его репрезентации, определяющих специфику поэтики Пушкина.
Предметом нашего исследования является категория молитвы в поэзии Пушкина.
Объектом исследования данной работы стали функции и семантика молитвы в поэзии Пушкина.
Материалом для исследования послужила поэзия Пушкина: стихотворения, поэмы, роман в стихах, сказки.
Целью диссертационного исследования является изучение влияния категории молитвы как субстанциального элемента православной модели мира на поэзию Пушкина. Для осуществления этой цели мы сформулировали следующие задачи:
1) определить масштаб использования категории молитвы в поэзии Пушкина;
2) систематизировать поэтические тексты, включающие в себя молитву;
3) изучить характер молитв, выделить их репрезентативные типы, проследить динамику эволюции «молитвенных» текстов Пушкина;
4) рассмотреть корпус текстов Пушкина, включающих в себя молитву, в том числе черновые варианты и редакции в связи с их мотивно- тематическими комплексами, структурно-содержательными элементами;
5) определить генетические и типологические особенности воплощения категории молитвы и тем самым раскрыть специфику отражения православной аксиологии через жанровые, сюжетно-композиционные, характерологические, стилевые предпочтения Пушкина;
6) уточнить параметры поэтики Пушкина в связи с полученными результатами.
Задачами, поставленными в исследовании, определяется и сама структура работы. За настоящим введением следуют три главы. В первой главе представлен аналитический обзор теоретических и историко- литературных работ о поэзии Пушкина, обозначены теоретические аспекты в изучении молитвы как филологической категории, предложена и объяснена используемая терминология. Вторая глава посвящена изучению молитв поэта в лирике Пушкина. Третья глава — молитв героев в поэзии Пушкина. В заключении подводятся итоги изучения категории молитвы в поэзии Пушкина и намечаются дальнейшие перспективы исследования в русле данной проблематики. Работа завершается списком источников, словарей и библиографическим списком.
Методологическая и теоретическая основа. При написании диссертации, помимо литературоведческих методов и подходов — сравнительно-исторического, генетического, типологического,
герменевтического, — применялись знания, выработанные другими
гуманитарными науками (культурологией, историей России, богословием, гимнографией), входящими с литературоведением в область междисциплинарного диалога и способствующими достижению целей исследования.
Философской и богословской основой диссертации послужили труды
С. Н. Булгакова, Ф. И. Буслаева, П. Н. Евдокимова, И. А. Ильина, JI. А. Успенского, П. А. Флоренского, протоиер. Г. Флоровского,
С. JI. Франка, а также святоотеческие труды православных аскетов: святителя Григория (Нисского), святителя Игнатия (Брянчанинова), святителя Иоанна Златоуста (Иерусалимского), святителя Симеона (Солунского), преподобного Иустина (Поповича), святителя Феофана Затворника (Говорова).
Теоретической основой диссертации явились работы С. С. Аверинцева, А. Н. Веселовского, И. А. Есаулова, Д. С. Лихачева, В. А. Котельникова, Т.
A. Кошемчук, А. Ф. Лосева, В. В. Лепахина, Г. В. Мосалевой, А. В. Моторина, М. Ф. Мурьянова, В. Н. Топорова, А. Н. Ужанкова,
B. Е. Хализева, а также историко-литературные исследования критиков и ученых-пушкинистов: П. В. Анненкова, М. О. Гершензона, А. А. Григорьева,
Н. П. Жилиной, Т. Г. Мальчуковой, М. А. Новиковой, О. А. Иост,
В. С. Непомнящего, И. 3. Сурат, И. Ю. Юрьевой.
Основные положения, научная новизна исследования определяются в связи с задачей целостного рассмотрения категории молитвы в поэзии Пушкина, установлением ее значения, роли, способов эстетической и семантической репрезентации в поэтических текстах Пушкина, что обуславливает теоретическую значимость работы. Выявление категориальной широты молитвы в поэзии Пушкина, установление глубинного влияния на нее священного Писания и святоотеческого Предания (в аспекте гимнографического, литургического творчества) должны позволить скорректировать и дополнить представления о поэтике Пушкина.
к
Практическая значимость диссертации состоит в возможности использования ее материалов, положений и результатов исследования в практике школьного и вузовского преподавания литературы: в курсе истории
русской литературы XIX века, в спецкурсах и спецсеминарах по поэтике молитвы в русской поэзии XIX-XX веков и творчеству Пушкина. Материалы диссертации могут выступить основой для подготовки аналитических сообщений и учебных пособий.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Категория молитвы в поэзии Пушкина генетически связана с гимнографическим творчеством и православным богослужением, что, с одной стороны, способствует сакрализации и универсализации поэзии Пушкина, а с другой стороны, приводит к формированию индивидуальных свойств его поэтики.
2. Являясь феноменом религиозно-эстетического ряда, молитва в поэзии Пушкина отражает устойчивое стремление поэта выражать богооткровенные истины с помощью художественно-образного языка.
3. «Молитвенное» слово в поэзии Пушкина способствует совершенствованию ее формы, движущейся от эмоционально-чувственного к духовно-аскетическому мироосмыслению, от живописной изобразительности слова к иконической ясности и иератизму; от европейского стиле- и формотворчества к содержательной глубине святоотеческого наследия.
4. Категория молитвы в поэзии Пушкина наряду с такими субстанциальными элементами, как храм и икона, способствует образованию храмово-литургической структуры текста, обнаруживающей глубинную связь поэзии Пушкина с церковным преданием.
5. Широта мотивно-тематического диапазона «молитвенного» слова в поэзии Пушкина отражает весь спектр душевных движений: сетование, радость, восторг, хваление, самопознание, скорбь. Наиболее репрезентативны из поэтических молитв Пушкина — покаянная, просительная, благодарственная, благословляющая.
6. Включение Пушкиным молитвы героя в поэтические тексты является показателем живой связи персонажей с христианской (православной) аксиологией, определяющей их мировосприятие. Самоанализ
пушкинского героя ведет его не к раздвоенности рефлектирующего сознания, а, напротив, к восстановлению онтологической целостности души.
7. Категория молитвы актуализирует в тексте такие родственные ей категории, как литургичность, соборность, христоцентризм, умиление, преображение, определяющие специфику поэтики пушкинских произведений.
Достоверность результатов диссертации обеспечивается достаточным для получения объективных выводов объемом проанализированного материала, широкой репрезентативностью исследуемой категории в поэзии Пушкина; адекватностью избранных методов анализа, тщательной проработкой научной литературы и обоснованностью личных выводов в процессе исследования; обсуждением материалов диссертации на научно- практических конференциях и семинарах различного уровня; получением грамот и положительных отзывов от специалистов и ученых в рассматриваемой области знаний.
Апробация работы. Основные результаты диссертационного исследования были представлены в докладах на Межвузовской научно- практической конференции «Кормановские чтения» (Ижевск, 2007. Доклад: «Молитва в лирике А. С. Пушкина»), Межвузовской научно-практической конференции «Кормановские чтения» (Ижевск, 2008. Доклад: «Детская молитва и молитва за детей в лирике А. С. Пушкина»), Международной научно-практической конференции «Духовная традиция в русской литературе» (Ижевск, 2008. Доклад: «Молитва в лирике А. С. Пушкина. Детская молитва и молитва за детей»), Межвузовской научно- практической конференции «Русская духовность в языке и тексте» (Ижевск, 2011. Доклад: «’’Чистая любви молитва”: два молитвенных стихотворения А. С. Пушкина»), Республиканской научно-практической конференции: IV Рождественские чтения «Традиции и перспективы духовно-нравственного образования» (Ижевск, 2011. Доклад: «Молитва-прошение в лирике
А. С. Пушкина (стихотворение «Дочери Карагеоргия (1820) и «Эпитафия младенцу князю Н. С. Волконскому» (1829))»), XI Международной научной конференции «Никитские чтения»: «Духовные начала русского искусства и просвещения» (Великий Новгород, 2011. Доклад: «Молитвословия в лирике
А. С. Пушкина»), XVI Международной научной конференции «Живые традиции в русской литературе: жанр, автор, герой, текст» (Пушкинские чтения — 2011) (Санкт-Петербург, 2011. Доклад: «Молитвы в лирике
А. С. Пушкина»), II Международной научно-практической конференции «Духовная традиция в русской литературе» (Ижевск, 2011. Доклад: «Молитва-благословение героя в поэзии А. С. Пушкина»), Межвузовской междисциплинарной научно-практической конференции «Онтология и поэтика Традиции: язык и текст» (Ижевск, 2012. Доклад: «Путь к молитве: поэтика трех стихотворений А. С. Пушкина»). Материалы диссертационного исследования обсуждались на методологическом семинаре «Онтология и поэтика Традиции: язык и текст» (Ижевск, 2011, 2012, 2013), на заседании кафедры истории русской литературы и теории литературы ФГБОУ ВПО «Удмуртский государственный университет» и нашли отражение в одиннадцати научных публикациях, четыре из которых вышли в свет в рецензируемых научных изданиях, рекомендованных ВАК РФ.
Общий объем диссертационной работы составляет 236 страниц, основная часть изложена на 188 страницах. Список источников включает 30 наименований, список словарей — 20 наименований и
библиографический список — 441 наименование.

Список литературы

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Художественная система Пушкина-поэта отражает глубинные основы православного мировосприятия.
Универсализм и объективность творчества Пушкина выразились в том, что им оказались усвоены поэтические (интеллектуальные) достижения национальной и европейской культуры. Вместе с тем, истоки пушкинского таланта обнаруживаются, прежде всего, в стихии народной поэзии, а именно, в эпической и лирической поэтике древнерусской словесности, освещенной христианскими идеалами и имеющей установку на теозис (обожение, преображение) человека.
Достижения европейской культуры (стили, жанры, сюжеты) Пушкин использует в качестве исходных образцов, переосмысляя их в контексте православных категорий и образности, что в конечном итоге и формирует смысловое духовное ядро поэтического текста Пушкина. Не случайно исследователи, занимающиеся изучением православного подтекста художественного творчества Пушкина как особого предмета анализа, приходят к выводу о невозможности объективного описания его поэтики вне религиозного контекста. Христианская традиция проявляет себя в поэтике произведений Пушкина полно и всесторонне. Гений Пушкина состоит в феномене соединения соборного национального духа в личностно-индивидуальном опыте художника-мыслителя. Категория молитвы, естественно и органично входящая в тексты Пушкина, как раз способствует универсализации и сакрализации его творчества.
Молитва— это не чужой и не заимствованный элемент для русской классической литературы. Молитва свойственна древнерусской словесности, а через нее обращена к богослужебной гимнографической традиции, восходящей, в свою очередь, к Священному Писанию. Устремление к видению «умной красоты» духовного мира, духовно-художественное созерцание, определяющее характер православного богослужения, оказали значительное воздействие на русскую классическую поэзию: содержанием, формой, языком. Священное Писание в целом, как и церковные молитвы, являются не только прямыми или косвенными источниками отдельных литературных произведений классиков, но и своеобразным ключом к мировосприятию самих поэтов, объективному истолкованию смыслов их текстов.
Широкий круг поэтических произведений Пушкина, объединенных использованием молитвы в текстах, многофункциональность этого явления свидетельствуют о наличии в поэзии Пушкина молитвы как особой филологической категории.
Категория молитвы в поэзии Пушкина, генетически связанная со Священным Писанием, гимнографической традицией и святоотеческим Преданием восточной православной Церкви, является фактором, соединяющим в поэтическом тексте духовный и эстетический потенциал слова. Пушкин осознает поэтическую молитву в свете православной каноники как небесную «вертикаль», связующую человека с Богом, и находит возможность поэтического изображения этого таинственного диалога.
С помощью категории молитвы Пушкин в своем поэтическом творчестве стремится приблизиться к выражению богооткровенных истин посредством художественно-образного языка. Онтологическая природа молитвенного слова придает поэзии Пушкина универсальный бытийный смысл. Пушкинская поэтическая молитва включает в себя ключевые для христианства онтологические, историософские, гносеологические и этические основания. «Молитвенные» мотивы предстают у Пушкина в глубине и ясности отраженной святоотеческой мысли, звуча в унисон с православно-христианской традицией.
Художественное воплощение категории молитвы в поэзии Пушкина зависит, от чьего лица выражена молитва— поэта (Пушкина) или героя. Систематизация произведений позволила не только изучить характер включения молитв и молитвенных мотивов в поэтический текст, но и выделить их репрезентативные типы, а также проследить становление и развитие «молитвенных» текстов Пушкина.
Типология молитв в поэзии Пушкина достаточно разнообразна. В текстах обнаруживаются молитвы поэта: за друзей («19 октября 1827», «Мой первый друг, мой друг бесценный...» и другие), возлюбленную женщину («Я вас любил: любовь еще, быть может...», «Красавица» (1832) и другие); индивидуально-авторское переложение молитвы («Отцы пустынники и жены непорочны...»)-, молитвы героя: молитва монаха («Монах», «Русалка»), молитва священника на церковном Таинстве и кающегося грешника («Вечерня отошла давно...»), молитва ребенка и молитва взрослого за ребенка («Эпитафия младенцу князю Н. С. Волконскому», «Сон», «Гречанка верная не плачь. Он пал героем...»), царское благословение («Полтава»), отцовское благословение («Гречанка верная! не плачь...»), родительская молитва-благословение («Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре, князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди»), воинская благодарственная молитва («Кавказский пленник», «Попутный веет ветр. —Идет корабль...»), молитва селянина на кладбище («Когда за городом, задумчив, я брожу...»), молитвенное прошение разбойника («Братья-разбойники»), молитва царицы («Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре, князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди»), молитва рыбака («Сказке о рыбаке и рыбке») и другие.
В некоторых произведениях Пушкина художественно воссоздается молитвенное состояние, процесс обращения героя (героини) с молитвой к Богу («Евгений Онегин», «Полтава», «Анджело», «Песни западных славян» и другие). Поэт представляет молитву как исторической личности (Петра I, Кочубея в «Полтаве», Родрига в стихотворении «На Испанию родную...»), так и вымышленных эпических персонажей (Татьяны Лариной и ее няни в «Евгении Онегине», Изабеллы в «Анджело», героев сказок и т.д.).
Молитва представлена практически во всех поэтических жанрах Пушкина: в стихотворениях (дружеских посланиях, сонете, песнях, эпитафии и др.), поэмах, романе в стихах, сказках.
С молитвой к Богу, Богородице или святым угодникам обращаются как сам поэт, так и его герой (герои): через простое восклицание, развернутое обращение, монолог.
Молитва в произведениях Пушкина может проявляться и косвенно, через контекст, указывающий на присутствие молитвы в сознании, сердце героя или поэта. Так, в автобиографических стихотворениях он отдает предпочтение именно такой молитве, где описываются внутренние переживания души: покаяние, сокрушение, желание очистить душу (совесть) от греха, желание уединения, вера и доверие Промыслу Божьему и т.д. («Воспоминание» («Когда для смертного умолкнет шумный день...»), «В начале жизни школу помню я...», «Странник», «Пророк» и другие).
Тематический диапазон молитв в поэзии Пушкина чрезвычайно широк, он созвучен каждому эмоциональному движению поэта: хвалению,
самопознанию, сетованию, благодарности, выражению благоговения и т.д. Репрезентативными типами молитв у Пушкина являются молитва-прошение, молитва-покаяние, молитва-благодарение', эти типы молитв отражаются во всем корпусе его «молитвенных» текстов, в том числе в черновых вариантах.
Просительные молитвы (молитвы-прошения) представлены, в основном, в посланиях Пушкина к друзьям; молитва-благословение, люлитва-благодарение, молитва-созерцание переданы в стихотворениях, посвященных женщине; покаянные молитвы чаще всего встречаются в автобиографических стихотворениях Пушкина. В текстах, содержащих молитву героя/героини, представлены просительные, благодарственные, покаянные разновидности молитвословий.
Обращение к молитве зарождается и появляется у Пушкина-поэта в дружеской лирике. В «молитвенных» посланиях к друзьям дружество понимается как духовное братство: здесь категория молитвы сопряжена с категорией соборности. У Пушкина соборное и святое единение друзей становится потенциально возможным и благодатным, если в основе «прекрасного союза» лежат чувства любви, взаимности и сострадания к другому человеку.
В «молитвенных» стихотворениях Пушкина, посвященных женщине, сильнее всего звучит мотив одухотворения любовного чувства, проявляющегося через категорию умиления. Героиня в этих пушкинских стихотворениях осознается как божественное создание и сакральный образ.
В рассматриваемых стихотворениях дружбу, женскую красоту и взаимоотношения людей вообще Пушкин воспринимает в аспекте христианского миропонимания. Художественная образность здесь строго соотносится с православной антропологией, а семантика — с гимнографическими источниками (акафист, стихира), с псалмами. Именно в «молитвенной» лирике раскрывается личностное переживание «молитвенных» тем: стремление к идеалу «прекрасного дружеского союза» (братства по духу), встреча с идеалом «благообразной красоты» (одухотворенной, святой красоты женщины), что наблюдается в стихотворениях «Разлука», «Мой первый друг, мой друг бесценный...», «Он между нами жил...», «Акафист Екатерине Николаевне Карамзиной», «Мадона», «Красавіща» (1832) и других.
В стихотворениях Пушкина о поэте и смысле творчества «молитвенное» слово лишено произвольной мечтательности, оно следует духу и строю церковного слова о бытии человека. Пушкин понимает смысл поэтического творчества в связи с идеей промыслительности человеческих путей, принятия поэтом свыше назначенного поэтического дарования. В стихотворениях о поэте и поэзии духовное начало осознается как исток творчества, а сама поэтическая деятельность мыслится как послушание Богу («Пророк», «Поэту», «Поэт и толпа», «Я памятник себе воздвиг нерукотворный...» и другие).
Процесс поэтического творчества превращается у Пушкина в сосредоточенное самопознание, способствующее христианскому устроению души. Так, в поэзии Пушкина на пути от ученичества к зрелости возрастает число стихотворений высокого, духовного содержания; меняется само мироотношение поэта: для поздней поэзии Пушкина не свойственны мотивы отрицания и сомнения, и, напротив, в ней начинают интенсивнее звучать покаянные мотивы. Идея примирения с Богом, осознанная как «покой и воля», становится основой миропонимания позднего Пушкина.
Молитва поэта в стихотворениях, прочитывающихся в биографической проекции, указывает на необходимость обретения полноты бытия, покоя в Боге («Монастырь на Казбеке», «Странник», «Отцы пустынники и жены непорочны...», Чудный сон мне Бог послал...» и другие). Категории молитвы у Пушкина сопутствует категория христоцентричности: в связи с православной традицией, почти без вариаций и произвольных образов Пушкин воплощает в этих текстах главную специфику храмового Богослужения— новозаветное понимание мироустройства, устремленность личности к преображению души.
Молитва в сказках Пушкина несет особую функциональную нагрузку: она является способом осуществления Божьего благоволения и чуда. В соответствии с христианским мировосприятием такое благодатное чудо происходит от глубокой веры героев, устремленных к духовной жизни и осуществлению Божьего образа в человеке, а вера героев проявляется через их молитвы к Богу («Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре, князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди» и «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях»). Здесь категория молитвы выступает универсалией идеального бытия. В «Сказке о рыбаке и рыбке» и «Сказке о золотом петушке» изображается искаженный мир: чудесно обретенное и неправедно использованное богатство (власть, чин, чудесные помощники) отнимаются у злых и алчных героев.
Молитвы героя в поэзии Пушкина играют по преимуществу оценочно-смысловую и композиционную роль. Герои поэтических произведений Пушкина характеризуются в зависимости от их отношения к молитве, способствующей глубокому раскрытию их внутреннего мира. В поэтических текстах Пушкина выстраивается отчетливая закономерность: с молитвой к
Богу обращаются герои, поступки и действия которых находятся в плоскости христианской ценностной парадигмы — в сфере свойств доброты, красоты души, жертвенности, милости к другому («Безверие», «Дочери Карагеоргия», «Бахчисарайский фонтан», «Евгений Онегин», «Полтава», «Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре, князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди», «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях» и другие).
Самоанализ пушкинского героя ведет его не к раздвоенности сознания, а напротив, к восстановлению онтологической целостности души. Молитва героя влияет на параметры структуры текста: организует строфику, задает эмоциональную глубину и сложность его содержания («Жил на свете рыцарь бедный...», «Песни западных славян», сказки и другие), является основой сюжета («Братья разбойники», «Анджело» и другие).
Исследование художественного воплощения категории молитвы в поэзии Пушкина позволяет определить, что постепенно в творчестве поэта происходит смена изобразительной парадигмы: от принципов живописания к принципам иконичности. Поэтику позднего Пушкина отличает предельная простота языка, смысловая ясность; в лаконизме пушкинского слова звучит совершенное по духу и философскому обобщению поэтическое «размышление» о смысле жизни, сущности человеческого бытия — духовно-нравственное завещание будущим поколениям.
В поэтический язык Пушкина обширно входит аскетическая традиция— ее символика, словарь, мелодика. Все это способствует переводу поэзии Пушкина в другой, более глубокий регистр звучания, что обнаруживается в устремленности Пушкина к духовно-аскетическому мироосмыслению и отказу от эмоционально-чувственного восприятия. В интонационно-ритмическом строе поздней поэзии Пушкина нет экспрессии, порывистости, и напротив, обнаруживаются ясность и иератизм поэтического слова, что приближает его к языку церковной поэзии. Именно это генетическое «родство» пушкинской поэзии с православной традицией и символизирует те высшие потенции, которые смог достичь Пушкин в своем поэтическом творчестве, обретя его онтологические основания.
Поэтические молитвы Пушкина вбирают в себя и мелодику, и символику, и образный строй многих церковных богослужебных молитвословий. Один поэтический текст способен вместить в себя тематику целого ряда источников: богослужебных песнопений, покаянных и
хвалебных псалмов, агиографических повестей. Такой синтез обнаруживается при комплексном изучении самих церковных текстов и сопоставлении их с пушкинскими произведениями, нередко ориентированными на церковно-литургические жанры: акафист, гимн, ектенью, молитву, псалом, стихиру.
Семантика, образность и церковнославянский язык богослужебных текстов способствуют символизации стихотворений, что дает возможность поэту дистанцироваться от выражения глубоко личных мыслей и чувств от первого лица. Такой вариант обращения к молитвам (псалмам, входящим в богослужение; евангельским событиям, отраженным в церковных песнопениях и литургической поэзии) обогащает поэтическое слово обобщенностью, изобразительно-выразительной стройностью, сообщает семантическое, а в отдельных случаях, и жанровое родство с церковной гимнографией.
Включение в текст молитвы позволяет Пушкину глубже раскрыть не только мироотношение молящегося (самого поэта или героя произведения), но и показать формы самопознания души и сам путь, ведущий личность к богопознанию. Как наивысшая из возможных добродетелей и главное духовное (умное) делание христианина молитва фокусирует в себе парадигмальные представления соборного сознания, связанного с утверждением связи Бога и человеческой души.
Категория молитвы в поэтическом творчестве Пушкина соприсутствует с такими субстанциальными элементами, как храм и икона, формируя тем самым храмово-литургическую структуру текста, изначально присущую древнерусской словесности. Православная традиция у Пушкина обладает способностью «прорастать»: даже в ранних поэтических произведениях Пушкина сквозь толщу различных смыслов и стилей нередко проявляется храмово-литургическая доминанта. Одному молитвенному слову или фразе бывает дано превратить поэтический текст в особый, литургический.
Проведенное исследование открывает перспективы для дальнейшего изучения поэзии Пушкина в контексте православной традиции как основы отечественного культурогенеза, а именно, в тесной связи с различными жанрами церковно-гимнографического творчества, что позволяет значительно расширить и углубить прежние представления о поэтике Пушкина.
ИСТОЧНИКИ
1. Пушкин, А. С. Полное собрание сочинений. В 19 т. Т. 1. Лицейские стихотворения [Текст] / А. С. Пушкин. - М. : Воскресенье, 1994.-463 с.
2. Пушкин, А. С. Полное собрание сочинений. В 19 т. Т. 2 (кн. 1). Стихотворения 1817-1825 (Лицейские стихотворения в позднейших редакциях) [Текст] / А. С. Пушкин. - М. : Воскресенье, 1994. - 568 с.
3. Пушкин, А. С. Полное собрание сочинений. В 19 т. Т. 2 (кн. 2). Стихотворения 1817-1825 (Лицейские стихотворения в позднейших редакциях) [Текст] / А. С. Пушкин. - М. : Воскресенье, 1998. - 672 с.
4. Пушкин, А. С. Полное собрание сочинений. В 19 т. Т. 3 (кн. 1). Стихотворения 1826-1836. Сказки [Текст] / А. С. Пушкин. - М. : Воскресенье, 1995. - 635 с.
5. Пушкин, А. С. Полное собрание сочинений. В 19 т. Т. 3 (кн. 2). Стихотворения 1826-1836. Сказки [Текст] / А. С. Пушкин. - М. : Воскресенье, 1997. - 935 с.
6. Пушкин, А. С. Полное собрание сочинений. В 19 т. Т. 4. Поэмы 1817— 1824 [Текст] / А. С. Пушкин. - М.: Воскресенье, 1998. - 484 с.
7. Пушкин, А. С. Полное собрание сочинений. В 19 т. Т. 5. Поэмы 1825— 1833 [Текст] / А. С. Пушкин. - М.: Воскресенье, 1994. - 544 с.
8. Пушкин, А. С. Полное собрание сочинений. В 19 т. Т. 6. Евгений Онегин [Текст] / А. С. Пушкин. - М. : Воскресенье, 1995. - 700 с.
9. Пушкин, А. С. Полное собрание сочинений. В 19 т. Т. 11. Критика и публицистика 1819-1834 [Текст] / А. С. Пушкин. - М. : Воскресенье, 1996. - 600 с., ил.
10. Пушкин, А. С. Полное собрание сочинений. В 19 т. Т. 12. Критика и публицистика. Статьи и заметки [Текст] / А. С. Пушкин. - М. : Воскресенье,
1996. - 588 с., ил.
11. Пушкин, А. С. Полное собрание сочинений. В 19 т. Т. 13. Переписка 1815-1827 [Текст] / А. С. Пушкин. -М. : Воскресенье, 1996. - 684 с., ил.
12. Пушкин, А. С. Полное собрание сочинений. В 19 т. Т. 14. Переписка 1828-1831 [Текст]/А. С. Пушкин.-М. .-Воскресенье, 1996.-578 с., ил.
13. Пушкин, А. С. Полное собрание сочинений. В 19 т. Т. 15. Переписка 1832-1834 [Текст]/А. С. Пушкин.-М. : Воскресенье, 1996.-418 с., ил.
14. Пушкин, А. С. Полное собрание сочинений. В 19 т. Т. 16. Переписка 1835-1837 [Текст] / А. С. Пушкин. - М. : Воскресенье, 1997. - 532 с., ил.
15. Пушкин, А. С. Полное собрание сочинений. В 19 т. Т. 19
(информационно-справочный). Дополнения и исправления. Указатели. Каталог рисунков. Путеводитель по Пушкину [Текст] / А. С. Пушкин. - М. : Воскресенье, 1997. - 1352 с., ил.
16. Пушкин, А. С. Полное собрание сочинений. Т. 1 [Текст] /
А. С. Пушкин ; Библиотека великих писателей под ред. С. А. Венгерова. - СПб. : Брокгауз-Ефрон, 1907. - 648 с.
17. Пушкин, А. С. Полное собрание сочинений. Т. 2 [Текст] /
А. С. Пушкин ; Библиотека великих писателей под ред. С. А. Венгерова. - СПб. : Брокгауз-Ефрон, 1908. - 640 с.
18. Пушкин, А. С. Полное собрание сочинений. Т. 3 [Текст] /
А. С. Пушкин ; Библиотека великих писателей под ред. С. А. Венгерова. - СПб. : Брокгауз-Ефрон, 1909. - 619 с.
19. Пушкин, А. С. Полное собрание сочинений. Т. 4 [Текст] /
А. С. Пушкин ; Библиотека великих писателей под ред. С. А. Венгерова. - СПб. : Брокгауз-Ефрон, 1910. - 560 с.
20. Пушкин, А. С. Поэзия [Текст] / А. С. Пушкин ; сост., предисл. и коммент. И. 3. Сурат. - М.: СЛОВО/SLOVO, 1999. - 808 с.
21. Пушкин, А. С. Сочинения. Т. 1. Лирические стихотворения (1812— 1817) [Текст] / А. С. Пушкин ; под ред. Л. Н. Майкова. - СПб. : Имп. АН, 1899.- 17-224, 337-352 с.
22. Пушкин, А. С. Сочинения. Т. 2 [Текст] / А. С. Пушкин. - СПб. : Имп. АН, 1905.-528 с.
23. Пушкин, А. С. Сочинения. Т. 3 [Текст] / А. С. Пушкин. - СПб. : Имп. АН, 1912.-136 с.
24. Пушкин, А. С. Сочинения. Т. 4 [Текст] / А. С. Пушкин. - Петроград: Ими. АН, 1916.-447 с.
25. Пушкин, А. С. Сочинения. Т. 1 [Текст] / А. С. Пушкин ; под ред. П. В. Анненкова. - СПб., 1855. - 487 с.